— Всё позади, — прошептал он любимой, взлетая на крышу. — Только не закрывай глаза. Пожалуйста. Милена ничего не ответила.
Уже через минуту бессмертный приземлился на заснеженное крылечко больницы.
— Нужна помощь! Срочно! — крикнул Адреан, внося подругу в тускло освещённое фойе.
— Всем нужна, — философски заметила дежурная медсестра.
— На нас напали, и грабитель ломом разорвал ей сонную артерию! Помогите!!!
9
Северный ветер рвал пальто на части. Холодно. По телу уже не бежал озноб.
Колючий снег врезался в лицо, а ураганный ветер настойчиво пытался сбить с карниза застывшую на корточках фигуру. Адреан не двигался. Он просто сидел и смотрел вниз.
Там всё также бурлила и кипела жизнь ночного города. Хаос. А в душе одинокого существа уже не было ничего. Пустота.
Прошла неделя. Милену удалось спасти. К счастью, крови она потеряла мало. И наложили всего три шва. Врачи поражались, как молодому человеку получилось так быстро доставить любимую в больницу. «Воистину, любовь творит чудеса!» Вот только ненаглядная, придя в себя и увидев милого рядом, вдруг в ужасе закричала. Врачи решили — последствия перенесенного шока.
Она быстро поправлялась, и завтра её выпишут. Навещая однокурсницу, подруги пытались выведать, что же случилось, но Милена ничего не сказала. Скорее всего, из благоразумия, держалась версии, поведанной парнем. Бывшим.
Вампир встал, потянулся и вздохнул. В конце концов, завтра будет новый день, и всё, может быть перемениться. Ему было скучно без неё. А пока природа брала своё, и, сорвавшись с карниза, хищник полетел на охоту…
Но та не заладилась. Он не мог, не мог убить, в каждой жертве виделась Милена. И иной отступал, вновь и вновь повторяя попытки. И как всегда получая то же самое.
Лёгкий снежок падал на пальто. Стиснув зубы, Адреан злобно раскачивался на детских качелях.
— Привет, — послышался сзади знакомый голосок. — Ты сегодня выглядишь грустным. Что случилось?
— Ничего, — буркнул иной.
— Значит, поссорился с девушкой, — решила Настя, садясь на соседние. — Не бойся, она вернётся. Любимых не бросают.
— Она узнала, кто я.
— И что с того? — изумилась кроха. — Да будь ты хоть гиппопотамом в крапинку, для неё не имеет значения! Любят не за что-то, а вопреки!
— Дитя? — возмутился носферату. — Ты о чём рассуждаешь? Сколько тебе лет?
— Десять! Но запомни: устами младенца глаголет истина! Ибо мы ещё не осознаём, что за правду приходится платить!
— Куда катится мир? — вздохнул бессмертный. — Если ребёнок вместо того, чтобы рассуждать о куклах, учит меня, древнего, жизни? Что заставляет вас, едва родившись, становится взрослыми, минуя стадию детства?
— Мир никуда не катится, — улыбнулась девочка. — Он стоит на месте, просто люди куда-то торопятся, спешат жить, стараются успеть найти эликсир бессмертия. Люди боятся смерти.
— А ты боишься?
— Я? Нет. Это только начало, начало чего-то нового и неизведанного, а значит очередное исследование и познание. В пять лет я гадала, какая она, смерть? Это постоянная тьма или сон? Другая жизнь или вообще пустота? Кстати, а какая она?
— Я не знаю, — тихо признался иной. — Её у меня почти не было, помню только перед перерождением было холодно и темно.
— Плохое сочетание, — вздохнула малявка.
— Я тоже так думаю, — согласился хищник.
— Мне уже можно гулять после сумерек?
— Лучше не стоит, — произнёс Адреан, поднимаясь с качелей. — Люди злы.
— Забавно слышать сие из уст вампира, — грустно заметила девочка.
— А мне забавно было слышать твои наставления! — усмехнулся иной и галантно поклонился. — Но теперь надо идти.
— Всегда пожалуйста! — отозвалась кроха и, соскочив с качелей, сделала в ответ реверанс. «Немного неправильно, но в принципе очень даже мило».
— Я не хотела тебя обидеть, хотела помочь, — вдруг прошептала она. — Извини, если что. И внезапно вампир наклонился и поцеловал девочку в лоб:
— Спасибо, спасибо тебе за всё! Не поминай меня лихом, если что, хорошо?
— Не буду, — вдруг сорвался голос у малышки. — Ты хороший!
— Ты ошибаешься.
— Неправда! Неправда! Неправда! — запрыгала вокруг девочка. — ТЫ хороший! ХОРОШИЙ! Возвращайся!
— Меня зовут Адреан.
— Возвращайся, Адреан! Я буду ждать! Консультация стояла поздно вечером, но пришли абсолютно все.
Милена всё также сидела на первой парте и задумчиво изучала конспект, когда вошёл преподаватель.
— Здравствуйте, господа студенты, — улыбнулся Адреан, ставя портфель на кафедру, — садитесь. Надеюсь, вы хоть раз открывали за всё это время conspectus, потому что не хотелось бы портить вашу, пока что здоровую и хорошую, кровушку пересдачами! — подмигнул иной и посмотрел свои записи. — Единственное, я бы попросил задержаться после моих советов Ерковича Виктора, Смуткину Зинаиду и Фелишевскую Милену.
При звуке последнего имени в аудитории раздались приглушенные смешки. Девушка нервно поежилась, ощущая неловкость.
— Думаю, он её и на ночь оставит! — послышался сзади ехидный шепоток местной язвы.
— Эти ребята неплохо себя зарекомендовали, — продолжал дальше вампир, словно не замечая пролетевшего по аудитории шороха, — так что, возможно, им светит автомат.
— Не сомневаюсь, — снова подала голос Катя. — Интересно, что она с ним делает?
— Подозреваю, — ехидно хихикнула её подруга. — «Неплохо себя рекомендует!»
— Интересно как!
— Спросим? — ехидно предложила соседка по парте.
— Хорошая идея! Милена-а, — противным голоском позвала язва.
— Милена-а, — присоединилась к ней вторая подлиза.
— Может, хватит, а? — повернулась к ним раздраженная девушка.
— Что? — ядовито изумилась Катерина. — Никому здесь не секрет, что ты с ним спишь, от — лич — ни — ца. Любопытно, а у математиков ты так же получала автомат?
— Лошицкая Екатерина, у вас какой-то вопрос? — окликнул её Адреан, прервавшись отвечать на вопросы студентов. — Милена, конечно, превосходная ученица, но, думаю, на ваш вопрос лучше отвечу я.
— Вряд ли, — буркнула себе под нос местная стерва.
— Ну, отчего же? — удивился вампир, услышав её. — Мы же на консультации, — обвёл он ладонью зал.
Аудитория ответила смешком, и Катя почему-то почувствовала себя глупой и опущенной. Всю жизнь прячась за спиной богатого папочки, который всё простит, всё загладит, всё спустит с рук, капризная девица не привыкла к тому, чтобы ей перечили, оскорбляли или просто ставили в неловкое положение перед другими. И, желая отомстить той же монетой, та, совсем забыв про здравый смысл, вдруг громко спросила:
— Скажите, а как Милена в постели?
— Взаимоотношения двух взрослых людей касаются только их самих, а то, что вас это интересует, вопрос, конечно, интересный, — обаятельно улыбнулся Адреан, окидывая взглядом ухмыляющуюся аудиторию, — но не философский. И крайне глупый. Хотя, от вас ничего другого нельзя и ожидать, так как иное, разумное и пристойное поведение будет противоестественным для вашего серого вещества.
Не любившие язву, студенты, разразившись хохотом, захлопали. Молодой преподаватель нравился подрастающему поколению за чувство юмора и довольно снисходительное отношение.
— Вы меня оскорбляете, что недопустимо для преподавателя!
— Что вы, юная леди! — притворно удивился учитель. — Я лишь констатирую факт!
— Я пожалуюсь на вас в деканат!
— То, что вы дура, вам не деканату претензии надо предъявлять, а родителям!
— Прекрасно, — вскочила импульсивная студентка. — Я им передам!
— Буду только рад, если это вам поможет, — изрёк преподаватель вслед хлопнувшей двери и, обернувшись к аудитории, спросил: — Ещё вопросы есть? Вопросов больше не было.
— Что ж, тогда все свободны. Готовьтесь. Желаю удачи!
Студенты вскочили и, оживлённо переговариваясь, направились к выходу. Когда в аудитории осталось только трое названных человек, Адреан вздохнул и сказал: