И Лестер Крейн, и Кетлин Стоув надеялись, что они получат возможность работать в новом отеле. Решение о том, кто из них, еще не было принято, но ясно, что выберут одного. Кетлин вообще не хотелось об этом думать.
Мысль о том, что ей придется сойти с дистанции, угнетала Кетлин. Так же мало нравилась и возможность того, что предпочтут ее, а Лестер останется ни с чем. Он и сейчас уже был отличным администратором — очень осторожным, с большим кругозором. Правда, иногда ошибался, но это вызывало к нему еще больше симпатии, потому что Лестер ни перед кем не угодничал и всегда открыто выражал свое мнение.
Кетлин допила грог и соскользнула с высокого табурета у стойки бара.
— Извините, пожалуйста, — произнесла она обоим мужчинам, которые тихонько что-то обсуждали. — Я иду спать.
— Я провожу тебя до комнаты, — сказал Лестер и тоже слез с табурета.
— Вовсе не нужно, — возразила Кетлин. — Я знаю дорогу.
Но это не остановило Лестера. Он с улыбкой открыл дверь и пропустил вперед Кетлин. Они прошли через элегантный холл, в котором сейчас было малолюдно, и исчезли в боковом крыле отеля, где жили служащие.
— Я хотел бы еще раз извиниться, — проговорил Лестер, пока они ждали лифт. — Это было глупо с моей стороны, что я не хотел взять тебя в поисковую группу.
— Дело не в том, что ты не хотел взять меня в группу, — сказала Кетлин. — Я разозлилась, поскольку ты не верил, что я справлюсь.
— Мне очень жаль, — ответил Лестер. — Ты держалась превосходно.
— Забудем. И прекратим говорить об этой истории. Я рада, что мы так дешево отделались и никто не пострадал. А сейчас я страшно устала и мечтаю поскорее уснуть. Несмотря на грог, меня все еще знобит.
— Постой-ка, я тебя сейчас согрею, — засмеялся Лестер и обнял Кетлин за плечи, пока они поднимались на лифте на шестой этаж, где была ее комната.
— О, это приятно, — призналась Кетлин. Она прижалась к теплому телу Лестеру и готова была так ехать не только до последнего этажа отеля, но все выше и выше, куда-нибудь на двести одиннадцатый или триста семнадцатый этаж.
Двери лифта с легким шипением отворились, и молодые люди вышли, тесно обнявшись, в слабо освещенный холл. Комната Кетлин находилась в конце коридора. Из окна открывался великолепный вид на озеро, на берегу которого стоял отель.
— Спасибо, что проводил, — пробормотала Кетлин, когда они остановились перед ее дверью. Кончиками пальцев она погладила Лестера по щеке и, встав на цыпочки, быстро поцеловала его в губы.
— Спокойной ночи, Лестер. Пусть тебе приснится что-нибудь приятное. — Она вынула из сумочки плоский ключ от английского замка и открыла дверь. И хотела было войти в комнату, когда Лестер обнял ее за талию и привлек к себе.
— Ты ничего не забыла?
— По-моему, ничего, — промолвила Кетлин, глядя ему в глаза.
— Ты же хотела меня поцеловать. — Он обнял ее еще крепче.
— Но я же только что тебя поцеловала, — смущенно засмеялась Кетлин.
Лестер кивнул.
— Если бы у меня была сестра, то именно так она бы меня поцеловала. — Внезапно он снял руки с ее талии, обхватил лицо Кетлин и запечатлел на губах страстный поцелуй.
У Кетлин было такое чувство, словно ее пронзила молния. Ее тело выгнулось и прижалось к Лестеру. Она тоже обхватила его лицо руками и с жаром стала отвечать на его поцелуи.
Когда они наконец оторвались друг от друга, Кетлин от волнения тяжело дышала. Лицо у нее пылало. Женщина с удивлением почувствовала, как затвердели соски ее грудей.
«Что с тобой?» — спросила себя Кетлин, но, прежде чем смогла ответить на свой вопрос, Лестер втолкнул ее в комнату и запер дверь.
— По коридору в любую минуту может кто-нибудь пройти, — сказал он. — В конце концов, не обязательно, чтобы все знали о наших делах.
— А что мы делаем? — Кетлин включила свет, но Лестер его тотчас же выключил.
— Я быстро уложу тебя в постель и прослежу, чтобы ты не озябла, — произнес он и стянул ей через голову свитер.
Кетлин была так удивлена, что даже не противилась этому. Однако довольно быстро она пришла в себя.
— Думаю, что я достаточно взрослая, чтобы раздеться самой.
— Конечно, — спокойно заметил Лестер. — Но ты не находишь, что вдвоем забавнее?
Кетлин хихикнула, потому что рука Лестера коснулась ее голого живота. В том самом месте недалеко от пупка, где она была особенно чувствительна к щекотке.