Я оперлась руками на прохладный ламинат конторки и наблюдала за происходящим. Женщина смотрела на Дрю, опустив ресницы и широко улыбаясь, кивала, проводя рукой по длинным светлым волосам и пропуская их сквозь пальцы. Наблюдать за двумя привлекательными особями в дикой природе было в духе «Нэшнл Географик». Прихорашивание, трепет ресниц – все способы привлечения интереса, за исключением принятых у жуков-навозников, были доступны наблюдению в коридоре больницы Святой Марии. Приглядевшись поближе, я обратила внимание на другое несоответствие: доктор Льюис, похоже, не соображал, что перед ним танцуют брачные танцы.
– Спасибо, – сказал он и отвернулся, не увидев очередной взмах волос, на сей раз более решительный, чем прежние.
Тут он заметил меня – а я это увидела, поскольку смотрела во все глаза – и растаял в улыбке. Это было наглядным подтверждением факта, забытого со смертью мужа: меня воспринимают, и мне рады. Такая приветливость говорит о том, что двое не представляют обоюдной угрозы, не состоят в долговых отношениях и не действуют друг другу на нервы каким-то иным образом.
– Привет, – сказал он. – Присматриваешь местечко для второго сонного захода?
– В скором времени – возможно. Если страсти не улягутся, мне придется завалиться на ночь тут.
– Напористая у тебя подруга, – сказал он.
– Да, она такая. У меня к тебе вопрос. Точнее, просьба, хотя я не уверена, что ты ее выполнишь. Может, это противозаконно. Но я в отчаянии.
– Противозаконно и ты в отчаянии? Продолжай, я заинтригован.
Эта фраза придала мне смелости.
– Мы с моей напористой подругой должны привезти из Калифорнии собаку моей больной подруги от ее дерьмового бывшего мужа. Нам придется ехать на машине, и это займет время. Знаю, что Кэти – не твоя пациентка, но, может, будешь заглядывать к ней время от времени и сообщать мне, как она?
У него было такое выражение лица, что я только сейчас поняла, о чем прошу почти незнакомого человека.
– Она не замужем, – сказала я, а он в то же самое время сказал:
– Конечно.
Я засмеялась.
– А вот этого говорить не следовало.
– По-дурацки вышло, – сказала я.
– Это ты окажешь мне услугу.
– В смысле?
– Мой руководитель говорит, что мне следует поработать над коммуникативными навыками. Очевидно, я тороплю события. Мне нужно будет согласовать с ней наш разговор. Делиться медицинской информацией я не смогу, а по-дружески навещать – вполне.
Особа в белом халате возникла за спиной у Дрю и сказала:
– Извините. Когда договоришь с мамой, подойди ко мне – нужно кое-что подписать.
Она стояла, уверенная в своей красоте и успехе у всех самцов поголовно.
Выражение любопытства на моей физиономии сменилось раздражением.
– Слушайте…
– Подойду через минуту, – сказал Дрю.
Особа удалилась, на этот раз не встряхивая волосами.
– Вау. Это на сколько лет я выгляжу? – Я дотронулась до своего лица.
– На мою маму ты точно не тянешь. Дай-ка телефон.
Он жестом попросил меня ввести пароль, а затем шустро вбил свою контактную информацию. Мой телефон был у него в руках, и в этом было что-то невероятно интимное – я даже не могла припомнить, когда последний раз меня касался кто-то, помимо дочери. Я представила, как Брюнет прикасается ко мне, и тотчас возникло желание закрыть глаза и вздремнуть, может быть, у него на плече или на каталке в коридоре. При мысли о близости с мужчиной, вообще любым, мои нейроны начали отрубаться один за другим. Если бы мужчина смотрел на меня так, как блондинка смотрела на Дрю, клянусь, я бы ощутила себя достаточно привлекательной для нового романа. Кэти имела в виду именно это, говоря, что, если так случится, я буду чувствовать себя иначе. Но одной привлекательностью вопрос не исчерпывался, проблема была глубже, и мы все это знали.
Я сосредоточенно смотрела на руки Брюнета с коротко остриженными ногтями. Он ударил по значку вызова, и тотчас послышался звуковой сигнал.
– Готово, – сказал он. – Теперь мы будем на связи.
– О постоянной связи речи не идет. Просто держи меня в курсе, как у нее дела. Как настроение и все такое.
– Ясно. Заметано.
– А я буду напоминать тебе чистить зубы и есть зелень.
– А я буду отправлять тебе мои рисунки.
– А будешь называть меня мамой, сообщу твой номер в Американскую ассоциацию пенсионеров и скажу, что тебе нужна страховка на случай длительного ухода.
По его лицу скользнула улыбка, а я открыла телефон, чтобы обозначить его как Брюнет.