Какое значение имеет это отклонение от повествования — про пистолет, который то ли принадлежал Чаку, то ли нет? Да и имеет ли вообще? Тот, кто убежден в виновности Уоррена, получает удобный ответ на вопрос: где несовершеннолетний раздобыл пистолет? Украл у предполагаемой жертвы, разумеется. Мол, оружие вернули Чаку после смерти родителей Эрин — или, может, оно и вовсе никогда не переходило из рук в руки, — чем Уоррен и воспользовался. Однако правдоподобна ли такая версия? Весьма правдоподобна, по мнению присяжных.
В результате вещественные доказательства были сомнительными и косвенными, а обвинения против Уоррена Кейва базировались на свидетельстве дочери жертвы — пятнадцатилетней девочки, которая за первые полчаса общения с полицейскими дважды меняла свои показания. Переживала ли она психологическую травму, как настаивал на суде прокурор? Или расчетливо лгала?
Для Мелани и Уоррена Кейвов это не важно.
МЕЛАНИ: Мы лишь хотим добиться правды. Лани, если ты это слушаешь, то знай — мы тебя прощаем. Даю слово, что ни я сама, ни мой сын не станем выдвигать против тебя никаких обвинений или гражданских исков. Мы хотим одного — чтобы ты сказала правду. Хотим освободить Уоррена.
Глава 2
Я закончила слушать вторую серию в пять утра. Уснуть уже не смогла при всем желании. В голове гудело, сквозь гул настойчивой барабанной дробью пробивались растерянные мысли. «Если отпечатки появились во время убийства, то что Уоррен делал наверху?»
Был ли Уоррен наверху в ту ночь? Стоял ли за дверью с оружием — в нескольких шагах от меня, спящей? Я вздрогнула. В таком случае ему пришлось бы двигаться на редкость бесшумно, иначе его услышали бы: не только отец, но и сестра, она ведь бодрствовала.
Если же отпечатки на втором этаже появились не в ту ночь, значит, это произошло в другой раз. Уоррен говорил правду — мама крайне редко куда-то уходила. Поэтому я легко вспомнила описываемый им день: мы отправились в торговый центр выбирать подарок ко дню рождения тети А. Припоминаю, как вечером мама рылась в ящичках и бормотала себе под нос. Я спросила, что она делает, и получила невразумительный ответ — то ли она сходит с ума и сует вещи неизвестно куда, то ли наоборот… Мама часто бывала рассеянной и не знала, где что лежит; я не придала этому случаю никакого значения. Только вдруг она искала лекарство или деньги, украденные Уорреном? И если он оставил отпечатки на втором этаже за несколько дней до убийства, то разве не логично, что и отпечатки внизу оставил тогда же?
«Прекрати», — велела я себе. Не важно, когда именно появились отпечатки. Уоррен мог оставить свежие в ночь, когда убил отца, или мог надеть перчатки. Этот вопрос лишь отвлекает от главного доказательства: Лани видела, как Уоррен нажал на курок.
Стоило узнать о «Пересмотре», как он начал мерещиться мне повсюду. Любой человек в наушниках становился потенциальным слушателем; любое слово, хотя бы отдаленно похожее на «Бурман», повергало в ступор. В очереди в супермаркете я вдруг уловила сзади: «Пересмотр» — и напряглась. Бросила пугливый взгляд через плечо. Какая-то девушка неистово затрясла головой и заявила парню: «Пересмотреть решение? Не заикайся даже! Твой сосед по комнате — варвар, не буду я знакомить его с Денизой!»
В глубине души я понимала, что моя паранойя безосновательна. И все же не могла отделаться от ощущения, будто на меня все смотрят. Я перестала выходить из квартиры — только на работу. Завела привычку заказывать еду на дом. Когда закончилась туалетная бумага, я заказала и ее, ведь в современную эпоху домой доставляют что угодно. Я перестала спать: ночи напролет читала все подряд о Поппи Парнелл и ее подкасте.
Временами я гадала — что произойдет, когда Калеб прилетит из Африки и узнает о подкасте? Временами пугалась — Калеб уже узнал, соединил кусочки информации и понял, что я лгала о прошлом; он ко мне не вернется. После того, как я услышала о подкасте впервые, мы с Калебом разговаривали лишь раз. Все пять минут беседы в трубке звучало эхо наших собственных слов, а фразы долетали с таким запозданием, что это было почти смешно. Не лучший момент для рассказа об увлекательном новом подкасте, в котором пересматривают убийство твоего отца.