- Тоесть, Амелия связала руны с каким-то другим Охотником? – нахмурился пепельноволосый.
- Эти ожоги воздействия связи между ними. Ты не тот, с кем она должна быть. Поэтому душа тебя не принимает.
- Но как я могла запечатлеться?
- Ты, скорее всего, не поняла, что между тобой и тем Охотником образуется слияние.
- Но как оно произошло?
- Вы выбрали друг друга. Такое случается в момент необычайной чувственности и душевной близости. Это очень личный процесс, который остается между двумя. Это в прямом смысле слияние двух влюбленных. Их метка друг друга и доказательство чистоты любви, - в глазах всплыл момент, когда Дениэль пришел ко мне в комнату в день нападения Говарда. Его касания, наш поцелуй, сияние рун. – Стоит уточнить, что запечатление никогда не случается в момент природного слияния двух тел. Это другая связь.
- И что в таком случае делают?
- Амелия, запечатление очень редкое явление. Вообще, это доказательство сильной любви и привязанности на душевном уровне. В случае если это произошло, вы просто должны жить дальше – вдвоем. Связь рун никогда не образуется между Охотниками, если они не любят друг друга. Правильнее сказать – она получается только тогда, когда сошлись предназначенные. Вы пара и это ничего не изменит. Тут ошибки быть не может.
- А что делать с ожогами?
- Эта проблема уже может быть не только в Амелии, Лиам. Когда проходит запечатление, то это процесс слияния воедино. Ожоги это последствия того, что ломали связь. И если в первом случае это произошло, когда вы двое чуть не переломали запечатление, то в последующие разы на это может влиять и второй Охотник. Например, его отношение: ревность, обида, злость, агрессия. Когда его эмоции переходят грань оранжевой отметки, то их тяжело контролировать.
- И мне просто переждать эти моменты? Когда оно пройдет?
- У тебя не получится просто переждать. Это действие похоже на нагревание температуры. Когда колба попадает под воздействие слишком большого градуса, то лопается.
- Тогда нужно выключить огонь, - говорит Есс.
- Правильно.
- И что мне делать?
- А, - неуверенно начинаю я, - если Лиам фрисоул моего запечатленного, то может на происходящее влиять их связь?
- Безусловно. Между фрисоулами тоже есть некое запечатление, но оно отличается характером. Мне кажется, что вам нужно многое прояснить. Это может унять бушующие эмоции того Охотника по отношению к тебе, Джойс.
- Тогда мне нужно поговорить с Рамиресом. Поехали!
- Есть еще кое-что, - остановила нас Руби, - я вижу пелену слез и боли. Она касается каждого из вас, - мы переглянулись между собой. – Я знаю, что то-то произойдет, но из-за множества событий не могу ответить конкретнее. Будет кровь. Очень много. Будет боль. Сильная. Темнота. Невиданная.
- Нам пора, - вскочила Уотсон, направляясь в коридор. – Спасибо за гостеприимство.
- Амелия, - остановила меня хозяйка, - твоя подруга сейчас в состоянии certamen (лат. сражение) Береги ее.
На самом деле, разговор с Руби оставил за собой двоякие ощущения. В первую очередь я думала о ее словах про боль, слезы и кровь. Начала переживать за Есс, совершенно не понимая состояние, которое сейчас она переживает. Может, это из-за отъезда Донована? Думала обсудить это с почти все знающим Калебом. Ему должно быть известно больше.
А факт о запечатлении не давал мне покоя до самого вечера. Ошибки быть не может, слияние рун, предназначенные и, главное, настоящая любовь. На эмоциях я забыла уточнить деталь того, что один из запечатленных навеки отдал свое сердце другой. Но этот факт ничего не меняет, правда? Или я просто хочу в это верить.
После трудного дня ехать в особняк забирать вещи мне не хотелось. Лиам привез мою уставшую тушу домой, а Есс улетела на крайнее свидание с Донованом перед его отъездом в Штаты. Сегодня пятница, а значит – наступают два дня моего безделья. Позвонила Соф, пригласив на ночевку. Еще завтра к нам присоединится Уотсон. Я нуждалась в чем угодно, но не в одиночестве. Когда рядом никого не было, в моей голове появлялось все больше тяжелых мыслей. Идея расслабиться в ванной не сильно помогла, но переодевшись в огромную домашнюю толстовку, я начала чувствовать себя новым человеком.
Стоило мне распахнуть двери своей комнаты, как я врезалась в грудь собственного брата.
- Мэл, скажи, что вы что-то придумали, - в его голосе слышалась мольба.
- Кит, делай то, что нужно, - отвечаю я.
Он смотрит на меня долго и выразительно. Вижу в его глазах блеск печали. Передо мной стоит мой брат. Любимый старший брат, который за ухо оттягивал от меня парней. Когда родители задерживались на работе, он ложился возле меня в кровати, читая сказки, но если история ему не нравилась, то придумывал на ходу. Несмотря ни на что, мой родной брат, наказанный папой за вмятину на машине, когда я угнала ее ночью, уехав на вечеринку. Ни раз, получивший от мамы за разбитую любимую вазу или набор подаренного на свадьбу сервиза.
- Ты стала очень взрослой, - улыбнулся он. – Невероятно сильной и храброй, Мэл.
- Кит, тебя занесло не в ту степь, - невольно по щеке пробегает слезинка. – Почему это похоже на прощание?
- Сестренка, - он достает из кармана нож, крепко обняв меня, - есть вещи, которые бесконечны. Кем бы ты ни была, что бы ни случилось – помни, что я любил тебя, мелкую засранку, без спроса таскающую мои вещи, - не знаю, почему плакала. Я просто разревелась. – Не плачь, ладно?
- Я не плачу, - всхлипнула я.
- У тебя, кстати, племянница родилась.
- Ты будешь самым лучшим папой, - улыбнулась я сквозь слезы.
- Ты будешь самой лучшей тетей, - ответил Кит.
На несколько секунд в комнате повисла глубокая тишина. Я почувствовала движение ножа, но меня не настигла резкая боль. Тело Кита начало тяжелеть и виснуть на мне, а я отдалилась, не понимая, что происходит. И потом размытый взгляд упал на растущее красное пятно на футболке брата.
- Ты что наделал?! – взвизгнула я, поднимая глаза на его побледневшее лицо. Кит пытался уверенно стоять, но ноги переставали слушаться. И когда он свалился на пол, я подлетела к нему, умоляя не закрывать глаза. – Дурак, у меня был план! Тебе нужно было довериться мне! – слезы ручьем летели вниз, но я не могла успокоиться. – Скорая! Я позвоню в скорую! – пытаюсь встать, чтобы на тумбочке взять телефон, но Кит хватает мою руку.
- Будь тут, - получается так тихо и рвано, но меня вновь одолевает истерика.
- Не говори ничего, береги силы! – прошу я. – Тебе нужна помощь, Кит…
- Мэл, - он наклоняет голову, закрывая глаза.
- Нет! Смотри на меня!
- Мне пора…
- Нет! – кричу. – Я знаю, как тебе помочь, - закрываю глаза, пытаясь использовать силу руны.
Хватка Кита на моей руке все слабеет, а я не могу посмотреть на него. Боюсь. Боюсь, что эта секунда может действительно ему помочь. Боюсь, когда открою глаза, увижу то, чего никогда себе не прощу. Я просто боюсь потерять дорого для меня человека!
Не знаю, сколько времени проплакала, сидя возле окровавленного брата. Но я услышала хлопок входной двери и на ватных ногах направилась к лестнице.
- Мэл, - внизу стояла Соф, а за ней Дениэль. Его лицо побледнело, когда он увидел меня в крови. Бегло осмотрел все тело, а потом вернулся к глазам, тревожно хмурясь.
- Его больше нет… - хриплю, опять начиная плакать. – Кит… - падаю на ступеньку, заливаясь слезами. Слышу приближенные шаги, и Дениэль притягивает меня к себе, ласкового гладя по волосам.
- Все будет хорошо, принцесса… - шепчет мне на ушко. – Я рядом…
Конец второй части.