— Прости Гарри, — извинился Боря, глядя на труп. — Но я должен это сказать.
— Не стесняйтесь, сударь, — кивнул Гарри, припомнив своё первое посещение прозекторской.
— При всей моей выдержке и сдержанности… Это пиздец, Гарри, — сглотнув, произнёс начинающий пиромант.
— Да, сударь. И это хорошо, что мы Катьку не взяли, — кивнул Гарри и двумя пальцами поднял брюшину, под которой были аккуратно сложены внутренние органы. — Надо же… Я думаю, это экзаменационны препарат.
— П… Почему кишечник… такой…
— Дряблый? Ну, если ты думаешь, что кто-то станет оставлять дерьмо в препарате — зря. Врачи довольно чистоплотные люди, — пожал плечами гарри. — Кишечник препарата промыли.
— Твою мать… — пробормотал Борис.
— Ладно. Запашок так себе, — сморщился начинающий некромант и достал из штанов небольшую ручку, кончик которой представлял собой стальной заостренный штырь. — Не будем тянуть. Я быстро нанесу этнограммы, попробую, и мы уберём его обратно в его «усыпальницу».
Боря молча кивнул и отошёл от трупа. Оглядевшись он заметил пару стеллажей с кастрюлями. Взглянув на Гарри, который уже приступил к своей работе, и перевёл взгляд на стеллаж. Молча пройдя к нему, он выбрал среднюю по размерам эмалированную кастрюлю, пододвинул к себе и открыл.
— Гарри, тут мозги, — промямлил Боря, глядя на плавающий головной мозг в формалине.
— А ты надеялся там обнаружить суп? — хохотнул Гарри, не отрываясь от своего занятия. — Ты можешь, конечно, взять как запасные, но реципиент скорее всего был достаточно туп, раз его мозг теперь плавает в кастрюле. Да и ты не дурак, чтобы надеятся, что он был умнее тебя.
Начинающий пиромант кашлянул, закрыл кастрюлю и поставил её на место, затем, сомневаясь, оглядел стойку и выбрал кастрюлю поменьше. Придвинув её к себе, он открыл крышку и озадаченно уставился внутрь.
Борис протянул руку и, ухватив что-то сморщенное, вытащил это из неё.
— Гарри? — повернулся друг, держа за мошонку мужской половой орган в полном комплекте.
Начинающий некромант поднял взгляд на удивленную физиономию друга.
— Если тебя удивляет размер, то, несмотря на то, что лето, тут прохладно, — заметил он.
— Не то чтобы меня смутил размер… Меня смущает сам факт, — подбирая слова, ответил Боря.
— Ну, знаешь, если ты думаешь, что у людей не бывает проблем с этой частью организма — зря. Его тоже изучают. Даже отдельные специалисты по этому органу есть. Научные труды пишу, если что.
— Нет, я как бы… — смутился Боря и, оглядев предмет в своей руке, положил обратно в кастрюлю. — Скажем так, я удивлён.
— Ну, знаешь, ты ещё детей не видел, — хмыкнул Гарри, заканчивая наносить этнограммы на черепе и шее.
— Детей? — уточнил Боря.
— Да, поверь, иногда дети могут рождаться… немного не способными продолжать своё существование.
— Это как?
Гарри закончил с этнограммой на грудной клетке, сверился с блокнотом, а после взглянул на друга.
— Как тебе отсутствие головного мозга у новорожденного? В утробе, пока он растет, за него дышит и насыщает кровь кислородом мать. А когда он рождается, у него даже дыхательных центров нет. И череп такой, что… Словно срезал кто. Лба нет.
— Это проклятье такое?
— Это пороки развития плода, — вздохнул Гарри. — Магия тут не причем.
— Знаешь, сегодня я ещё раз убедился, что боевой факультет для меня — идеальный выбор, — пробормотал Боря, убирая кастрюлю обратно на своё место. — Хорошо, что я ещё на женские органы не наткнулся.
— Поищи в других кастрюлях. Сиськи там точно должны быть.
— Боюсь… после этого я не буду прежним, — признался Борис. — Предпочитаю живые.
— Зря. Молочная железа имеет довольно занятное строение, — хмыкнул Гарри, но тут же замер.
В коридоре послышался топот и чей-то басистый голос.
— Гарри, — выпучив глаза, произнес Борис.
— Боря, — так же перепуганно сказала Гарри.
Двое друзей одновременно метнулись в разные стороны. Борис рыбкой метнулся в окно, кувырком гася свою инерцию. Гарри не был настолько подготовлен физически, поэтому он шмыгнул к шкафу, в котором хранили халаты и спрятался внутри.
— Сидоров, я ещё раз тебе говорю: это так не работает! — произнёс высокий мужчина в белом халате, с бородой и толстыми очками на носу. — Коньяк — это хорошо и в малых дозах полезно, но! коньяк не сдаст за тебя зачёт по мышечной системе!
— Василий Семенович, ну как? Как это все выучить? Это же невозможно!
— Возможно, Сидоров! Другие как-то выучили! — тут преподаватель взглянул на стол с разложенным препаратом. — Странно. Вроде бы, вчера всё прибрали.