– То есть честь невесты, несмотря на все разговоры, всё ещё имеет значение, – кивнул Гарри.
– Ты не трахнул её… – осенило Катю. – Она что-то тебе пообещала, и ты пропадал, чтобы сделать что-то, за что получишь Демидову!
Гарри посмотрел на Екатерину.
– Ты с ней не спал! Ты собираешься это сделать! – торжественно произнесла Катя. – Я ведь права? Это поэтому она ходит, как в воду опущенная.
Молодой некромант тяжело вздохнул и посмотрел на друга, который приподнял одну бровь и уставился на него.
– Гарри, ты исключение, – произнес Боря. – Если ты это сделаешь, то это скорее станет плюсом, чем минусом.
– Колись, Беленький! Ты собираешься переспать с ней? Поэтому она сама не своя?
Гарри покосился на Демидову, что на негнущихся ногах прошла к раздаче, взяла поднос и пошла вдоль рядов с блюдами, и вздохнул.
– Борь, мне бы…
Друг покосился на Катю.
– Я сытый, – произнёс он, глядя на девушку. – Не хочешь прогуляться?
– Что? Я ещё не доела…
– Пойдём, – подмигнул ей Борис.
Катя недовольно засопела, покосилась на хмурого некроманта, а затем отодвинула тарелку.
– Пошли.
Друзья поднялись из-за столика, а Гарри улыбнулся и кивнул им.
– Спасибо, ребят.
Прихлебывая свой суп, Гарри спокойно сидел и размышлял о своём, дожидаясь Демидову. Та не заставила себя ждать и спустя минуту поставила поднос на стол напротив него.
– Привет, – кивнул парень и взглянул на девушку. – Ты перестала со мной разговаривать.
Демидова молча уселась напротив и ответила:
– Я в сложной ситуации. Надо было подумать и решить, что делать, – ответила она и, взглянув на парня, добавила: – И заставлять рассказывать о моём обещании родителям было необязательно.
– Ну, начнём с того, что думать надо до того, как давать обещание, – улыбнулся Гарри, взял гренку из тарелки, что шла вместе с порцией супа, и макнул в изумительно нежное блюдо. – Ну, а по поводу родителей – не понимаю, о чём ты. Я был немного занят. Придумать способ, как лечить рак, оказалось половиной дела. Это ещё должно работать без меня. Иначе я рискую оставшуюся часть жизни провести в больничных палатах, занимаясь исцелением.
– То есть Георгий Романов…
– Мой начальник, а не мой подчиненный, – кивнул Гарри, закинув гренку в рот.
Демидова тяжело вздохнула и взглянула на парня, затем оглянулась и, собравшись с силами, спросила:
– Где и когда?
– У нас осталось всего несколько дней, – произнёс Гарри. – Проекции штука не сложная, но надо потренироваться. На счёт своей части и блуждающего проклятья я уверен – всё будет хорошо. А вот по поводу проекции… Тут надо всё проверить. Собираемся сегодня после школы в нашей комнате для медитаций. Будем пробовать с силой воздуха и воды. Боря сказал, что с огнем у него всё выходит отлично, но надо проверить все варианты.
– Мрак-Беленький, – тяжело вздохнув произнесла Дарья и закрыла покрасневшее лицо руками. – Я не про это.
Гарри хмыкнул, откинулся на стуле и оглядел Дарью.
– Дашь, я себя в зеркале видел…
Демидова убрала руки и взглянула на молодого некроманта, который напомнил их давний разговор.
– Я сделал то, что ты хотела. Ты дала обещание, что будешь мне помогать в моих проделках в школе. Мы квиты.
– И всё? Помнится ты предлагал мне на свидание сходить…
– Ты сказала всё, что обо мне думаешь. Я всё понял.
– То есть ты… ты сделал это всё не для того, чтобы меня…
– Если тебе от этого будет легче – да.
Дарья смутилась, оглядела парня и спросила:
– Ты меня не хочешь?
Гарри тяжело вздохнул, взял очередную гренку и макнул её в суп.
– Я дала слово, а слово аристократа…
– Напомни мне, пожалуйста, свои слова, – попросил парень, закидывая в рот гренку.
– Я дала слово, что позволю тебе делать это, когда захочешь, где захочешь и как захочешь, – краснея, произнесла Даша.
– Так вот я третий день смотрю на тебя, как ты дергаешься от одного моего появления, и вот, что тебе скажу – я не хочу.
Демидова замерла, растерянно смотря на Гарри.
– Секс, Даша, это когда двое людей получают удовольствие, – тем временем продолжил Гарри. – Если получает удовольствие только один человек, по моему глубокому убеждению, это либо изнасилование, либо некрофилия, либо онанизм.
Парень взял ложку и пару раз зачерпнул суп, давая девушке переварить его слова.