– Ничего.
– Я знаю этот взгляд. Помни, я тебе все равно, что мать. Выкладывай!
Лео вздохнул:
– Я поцеловал ее…
– Погоди минутку, – перебила его Софи. – Я думала, она просто готовит рекламную кампанию для твоего ресторана!
– Я поцеловал ее, а она сказала, что у нее есть бой-френд, с которым она, вот-вот порвет. Я заявил, что не стану вмешиваться в их отношения. Я обещал ей подождать, а потом, если они все же разойдутся, тогда мы, может быть, сможем быть вместе.
Софи затихла. Лео продолжил свой рассказ:
– Мне показалось, я ей понравился, но на следующий день она позвонила и сказала, что не может работать на меня, и все. Вот так в целом. Что? Почему ты на меня так смотришь?
– Не знаю, правильно ли я поступаю, но, наверное, для тебя будет лучше знать правду… У Элинор нет бой-френда. Поверь мне, мы говорили о таких вещах.
Лео выглядел так, как будто ему дали под дых.
– Значит, она просто придумала предлог. Господи Иисусе, ничего не понимаю! Я думал, я ей нравлюсь, я думал, она так же увлечена, как и я. Она точно не отдернулась. Черт побери, почему бы ей было просто не сказать: «Мне очень жаль, но ты мне противен»? И более того, зачем врать, будто она собирается порвать со своим бойфрендом?
– Не знаю. Уверена, у нее были причины, – неуверенно сказала Софи.
– Хорошенькую подругу ты себе завела, – с горечью заметил Лео. – Ладно, проехали. Я теперь должен сосредоточиться на открытии ресторана. Есть какие-нибудь предложения?
– В Лондоне сотни агентств по рекламе и компаний по связям с общественностью… знаю, ты сейчас начнешь ругаться… но почему бы тебе не попросить твоего отца? Ты знаешь, он с радостью поможет тебе.
– Зачем это тебе?
– Несмотря на то, что я считаю его совершенным подонком, он все еще отец моих дочерей. И мне не хочется, чтобы они, как и ты, прекратили с ним общаться. Его уже не изменишь, Лео. Через несколько лет он бросит свою Хелен и уйдет к другой дурочке, еще моложе, – во всяком случае, я на это надеюсь, но я ведь не стерва, правда? – и так будет продолжаться до тех пор, пока ему не надоест. Но ты не должен позволять, чтобы это отразилось на ваших с ним отношениях. У тебя только один отец, вот что главное. Если хочешь, возрази мне.
– Я подумаю, – обещал Лео.
Прошло сорок минут, Софи опаздывала, потому что на школьной парковке не было места – по вечерам здесь оставляли машины жители окрестных домов. Так что когда она добралась до зала собраний, она раскраснелась и задохнулась, лоб покрылся испариной. Она заметила Мэтью, который занял место в очереди к миссис Мэйсон, классному руководителю Сюзанны.
– Хорошо, что ты уже здесь, – сказала она, с трудом переводя дыхание.
– Какая ты…
– Что, потная? Измученная? Красная? Какая?
– Я хотел сказать «красивая».
– Это уж точно. Спасибо!
Миссис Мэйсон была крупной, нездорового вида женщиной с очками в черной оправе, отвислой грудью и большим животом. Наверное, выражение «мешок картошки» придумали как раз для нее. Софи и Мэтью тихо продвигались вперед; оба напряженно думали, о чем бы еще поговорить.
– Как девочки? – сделал попытку Мэтью.
– Нормально, да, хорошо, – отозвалась Софи, безуспешно пытаясь вспомнить какую-нибудь историю про них.
Они продвинулись на несколько шагов вперед, когда другая пара перешла к учителям-предметникам.
– Я сегодня видела Лео.
– Надо же… Как он?
– У него все хорошо.
Софи подумала – впрочем, не вполне искренне: они держатся еще неплохо по сравнению с другими разведенными супругами, которые часто просто не выносят друг друга и не могут находиться в одном помещении.
– Как твои? – спросила она.
– Хорошо, спасибо. Молчание.
– Кстати… Клодия так радуется коту.
– Да. Но моей заслуги здесь нет, это все Хелен. После этого разговор прекратился.
– Меня волнует, что она слишком нагружает себя. – Миссис Мэйсон навалилась на стол; груди висели, как две авоськи с покупками. – Ей всего двенадцать, необходимо не только учиться, но и развлекаться. Похоже, у нее не слишком много друзей.
– Но оценками-то ее вы довольны? – обескуражено спросил Мэтью.
– Конечно, ее оценки за тесты исключительны, – ответила миссис Мэйсон. – Но для ребенка ее возраста развитие не исчерпывается результатами экзаменов. Важно учиться общаться с другими и развивать характер.
– Но… – Мэтью полез в бутылку, – она прекрасно учится! Неужели теперь это стало недостатком?
Софи чувствовала, как ее охватывает раздражение. Почему он не может просто слушать то, что ему говорят?
– Мэтью, ты слишком многого от нее хочешь. Ты не даешь ей забыть, что однажды она сказала, что хочет быть врачом.
– Значит, я во всем виноват? Не знаю, впрочем, в чем проблема…
Миссис Мэйсон вмешалась:
– Даже на переменах она все время сидит за учебниками, она никогда не выходит во двор поиграть. Честно говоря, мне кажется, она нездорова.
Софи перестала смотреть на Мэтью и обратила свое внимание на учительницу.
– Я ничего такого не замечала. Из Мэтью как будто разом выкачали воздух.
– Что заставляет вас так считать?
– Почему вы не сказали нам об этом раньше? – Софи была уверена, что пара позади них слушает разговор; ей показалось, будто ее пригвоздили к позорному столбу с табличкой «Плохая мать». Она вспомнила, как издевалась над «сумасшедшей мамашей» из «Триши», которая уверяла: она, мол, не заметила, что ее ребенок принимает наркотики. Она уже готова была развернуться к родителям, стоявшим за ней, и сказать: «Не будьте такими самоуверенными, сейчас она вам объявит, что ваш сын сидит на крэке». Она знала, что Сюзанна прилагает огромные усилия, чтобы сохранить свой титул самой умной девочки в классе, но вроде бы не была одержимой идеей учебы. Софи стало грустно: значит, она все-таки упустила дочь.
– Потому что в последнее время все стало намного хуже. Если бы сегодня вы не пришли, я бы вам написала. Я знаю, что в вашей семье не все гладко…
Миссис Мэйсон сделала паузу, словно для того, чтобы они поспешно возразили, но Софи и Мэтью уставились в пол, словно двое землемеров, чье внимание привлекло опасное оседание почвы.
– …и может быть, она ведет себя так нарочно, чтобы привлечь к себе ваше внимание. – Миссис Мэйсон сосредоточила взгляд на Мэтью.
– Вы кто – врач-психиатр? – запальчиво спросил он.
– Мэтью… – тихо одернула его Софи.
– В чем дело? Я неожиданно попал на суд?
– Ты преувеличиваешь, дело не в тебе. Миссис Мэйсон…
– Можно просто Лиэнн.
– В словах Лиэнн есть рациональное зерно. Никто не говорит, что это твоя вина, но ситуация, в которой мы оказались…
– Но ведь именно я ушел из семьи! Я виноват в том, что разрушил крепкую семью.
Стоявшие позади них родители навострили уши, жадно ловя каждое слово. Софи бросила на них презрительный взгляд, но все же понизила голос.
– Ты рассуждаешь как ребенок! Нам обоим надо подумать, что делать с Сюзанной, раз она думает, что мы ее замечаем только в том случае, если она получает хорошие оценки. Я ведь говорила тебе: мы взваливаем на нее непосильное бремя, постоянно говоря, какая она умная.
– Хочешь сказать – я взваливаю на нее непосильное бремя.
Просто невероятно! Какой же он эгоист… Хотя…
– Ну, хорошо, да – ты взваливаешь. Только и слышно: «Это Сюзанна, она у нас умница, она собирается стать врачом». Она, наверное, думает, что только одно это в ней и важно.
– Не пытайся обвинить меня. – Мэтью снова повысил голос. – То, что я ушел из семьи, не означает, что я – плохой отец.
Софи оглянулась на мужчину и женщину позади, которые теперь даже не притворялись, что не слушают.
– Вам помочь? – Она широко улыбнулась, и чужие родители пристыжено отвернулись. – Нет, в самом деле, – продолжала Софи, – чувствуйте себя свободно, присоединяйтесь.
– Может быть, нам с вами следует встретиться еще раз и все обсудить? – предложила миссис Мэйсон. – С глазу на глаз.
– Хорошая идея, – сказала Софи, вставая и практически утаскивая Мэтью за собой. – Я позвоню вам завтра. Может, пойдете за нами? – обратилась она к подслушивавшим родителям. – А то еще пропустите что-нибудь…