В воскресенье она проспала до полудня. Норман, которого раньше на ночь выгоняли из спальни, растянулся с ней рядом. Как хорошо остаться одной! Страшновато, но хорошо. Она постепенно все наладит в своей жизни – медленно, шаг за шагом, постараясь больше не совершать ошибок. Она позаботится о том, чтобы у нее была хорошая работа, хорошие друзья, а потом, возможно, и хороший бойфренд – такой, который больше никому, кроме нее, не принадлежит. Она никогда больше не причинит боли другой женщине. Она начнет заниматься карьерой – ей дали шанс, и она намеревалась вложить душу и сердце в то, чтобы справиться с работой наилучшим образом. Все остальное может подождать.
Она вскользь подумала о Мэтью и Софи. Он сказал Софи, что они встречались полгода, и она поверила! Жаль, что он снова начал со лжи…
Единственное, что она сделала в понедельник, – позвонила Сандре и сообщила новость, которую не успела рассказать в пятницу. Ее прокатили с премией Асе Awards. Конечно, Сандра не удивится. Кроме того, Хелен понимала: наверняка Сандра уже все знает сама. Но ей хотелось выглядеть в глазах клиентки профессионально, и потому она сочла нужным передать ей известие лично. Сандра отозвалась неожиданно бодро.
– О, классно, – сказала она, когда Хелен спросила, как она себя чувствует. Видимо, Сандра уже забыла о том, что три дня назад пыталась покончить с собой. – Да ладно! – реагировала она, когда Хелен сообщила ей, что премии ей не видать.
– Сандра, что происходит? – удивилась Хелен.
– Я ухожу из шоу-бизнеса. Надоело корчить из себя знаменитость; откровенно говоря, мне давно следовало все бросить. Я уезжаю в Италию с Джованни; нарожаю ему детей, буду разводить коз или кого они там еще разводят.
– С Джованни?
– Ну да, с Джованни. Ты его знаешь. Он работал в том ресторане. В общем, он и приезжал-то сюда всего на пару недель – он живет в Сиене, хотя его мама и папа живут в Клактоне. Он нанялся в официанты, чтобы заработать денег на поездку. Он понятия не имеет, кто я такая. Ну, то есть совершенно! Ни разу не слышал обо мне, не видел моих фотографий в газетах – ну, до того дня, когда нас с ним щелкнули вместе. И, тем не менее, он позаботился обо мне – отвез домой и не пытался переспать со мной. И даже теперь, когда узнал, кто я такая, ему нет дела. Я так счастлива!
– Послушай, я по-настоящему, по-настоящему за тебя рада. Я думаю, все получилось отлично. Просто как в сказке.
– Спасибо… простите, а кто вы, повторите еще раз? Хелен улыбнулась. Может быть, Сандра и бросила попытки стать звездой, но не похоже, чтобы она была меньше поглощена собой.
– Это Хелен.
– О, Хелен, прости. Ты всегда была так мила со мной, спасибо.
– Удачи, – сказала Хелен на прощание. Вполне возможно, женившись на ней, Джованни станет ее избивать. А может, окажется и вовсе извращенцем, Сандра едва его знает, но у нее был такой радостный голос – Хелен подумала, что бедняжка заслуживает немного счастья.
Сидя за угловым столиком в «Ягненке» на Лэмз-Кондуит-стрит, Хелен старалась не думать о том, что она никогда больше не увидит Софи. Вначале она собиралась сказать, что уезжает, но она не могла перенести прощаний и решила поступить малодушно – недели на две отключить телефон, не отвечать на ее звонки и только потом, отдалившись от Софи, сообщить ей, что уезжает. Сегодня вечером ей хотелось быть занятной собеседницей; кроме того, ей не терпелось послушать, как прошло воссоединение Софи и Мэтью. Видела ли она его с тех пор, как он переехал? Сказал ли он ей, что Хелен хотела разрыва так же сильно, как и он? Спала ли она с ним уже?
Паб был забит офисными работниками, забежавшими пропустить по рюмашке по пути домой – многие пережидали вечерний час пик в метро. Хелен сидела в более тихой задней комнате у камина, ревниво оберегая свободный стул напротив. Бог знает сколько времени пройдет до того, как она снова выйдет выпить в паб. Туда неприятно и не хочется ходить одной. В пабах следует встречаться с друзьями, подругами – а она всех их растеряла. Как и бойфрендов. Может быть, она подружится с Лорой; они будут вместе работать, иногда забегать пропустить по рюмочке и поговорить о работе. Постепенно им найдется, о чем поговорить. Здесь крылись неизведанные возможности. Всего три месяца назад она ненавидела эту женщину, а теперь души в ней не чаяла – глядишь, к Пасхе влюбится в нее. А Хелен из бухгалтерии? Нет, о таком не стоит даже думать. Она сделала еще один большой глоток водки с клюквой. Постепенно она сделает удачную карьеру, и тогда будет беспокоиться только об одном – о нехватке свободного времени. Главное, надо постоянно напоминать себе, что все идет по плану.
Софи опоздала на десять минут, как всегда. Хелен уже установила свои умственные часы так, что решение повидаться с Софи в шесть тридцать всегда обозначало без двадцати семь. Она посмотрела на часы – шесть сорок две. Софи опаздывала на две минуты. И тут Хелен увидела свою подругу, проталкивающуюся сквозь толпу. Лицо у нее раскраснелось, но она явно разгорячилась не от физических усилий. Хелен еще не доводилось видеть ее с таким сияющим лицом. Она встала и обняла ее. Софи встряхнула свой зонтик, сложила его и села.
– Ты выглядишь… потрясающе. – Хелен окинула ее пристальным взглядом сверху вниз.
– Я чувствую себя отлично. Я приняла верное решение, я точно знаю.
– Значит, он это сделал? Он порвал с той женщиной?
– Да. Он остановился в отеле за углом от нас. И знаешь, что самое странное? Мне так жаль его Хелен. По его словам, она умоляла его остаться, использовала все виды эмоционального шантажа, но он знал, что все делает правильно.
Хелен прикусила язык. Она была уже готова забыть ради себя самой, что Мэтью всегда испытывал нужду рисовать ее как слабую, отчаявшуюся особу, но тот факт, что он продолжает врать, одновременно клянясь Софи, что изменился, вызвал в ней сильную ярость.
– В самом деле? А по твоим словам складывалось впечатление, будто она сама утратила к нему интерес. Разве он не сказал?..
– Ну, очевидно, нет. В любом случае я не собираюсь терять из-за нее сон. Она, очевидно, не слишком переживала за меня все шесть месяцев…
– Очевидно.
– В любом случае с ней покончено. Он пообещал мне никогда не поддерживать с ней никаких контактов.
Хелен чувствовала, как внутри закипает гнев. Будь он проклят, он, видимо, совершенно разучился говорить правду.
– Разве им не придется делить вещи? Я имею в виду, он съехал довольно быстро… все его барахло?
– Оно в камере хранения.
– Хорошо. Ну… значит, хорошо отделался. – Не надо думать о нем, не надо расстраиваться из-за него – он больше не имеет к ней отношения. Софи приняла его назад, и это было то, чего она хотела.
Теперь Софи вправе сама решать, верить или нет ее лжи. Но Хелен видела, что его ложь она принимала за чистую монету. Он был таким убедительным, казался таким ранимым, а сам ловко манипулировал людьми. Как он ухитрился выйти сухим из воды? Ответ был простым. Потому что женщины – в том числе она сама – позволили ему это. Они дали ему возможность. Она подумала о том, не открыться ли Софи, сказав: «Хелен – это я», а потом разоблачить все его вранье. Но сама мысль о признании была такой пугающей, что она не знала, с чего начать. Софи, вероятно, подумает, что она решила сыграть с ней дурацкую шутку, или еще, чего доброго, набросится на нее с кулаками – сама ведь когда-то говорила, что хочет убить свою соперницу. Нет смысла влезать в ее жизнь. Они просто выпьют пару бокалов, пожелают друг другу спокойной ночи, и все останется так, как есть. Она свое дело сделала; она поступила, как должно, вернула миру Софи гармонию. Остальное пусть восстанавливают Софи и Мэтью, Если Софи настолько глупа, что позволит ему снова сесть ей на голову, значит, она достойна своей участи.
– Я принесу нам выпить. – Хелен встала. – Что ты хочешь?
И тут Софи сказала такое, отчего коленки у Хелен задрожали и комната начала вращаться перед ее глазами.