Две минуты спустя она снова взглянула на себя в зеркало и решила, что следует поторопиться и покончить с этим, прежде чем ее волосы отсыреют. Разумеется, ей еще нужно попрощаться с Шилой. Зайдя в церковь, она увидела, что все уже вошли и уселись, ожидая, когда заиграет орган. Когда она проходила по проходу, то чувствовала на себе взгляды — во всяком случае, так ей казалось, хотя на самом деле церковь была забита многочисленными друзьями Шилы из ближайшей деревни, которые не имели представления о том, кто она такая. Покраснев, она двинулась дальше, ища, где бы присесть. Она огляделась вокруг в надежде отыскать Сюзанну и Клодию и увидела, как они яростно кивают ей, чтобы она подошла и села с ними. С облегчением она проделала путь вдоль ряда, затем заметила, что с другой стороны Сюзанны сидит Мэтью. От ужаса у нее закружилась голова; пришлось схватиться за деревянные перила. Оглянувшись, она увидела, что с другой стороны рядом с Мэтью никого нет, он сидит с краю. Где же Хелен? Она обернулась назад, но там сидели только старухи в шляпах с огромными носовыми платками и Лео. Она улыбнулась ему. Клодия дернула ее за рукав.
— Где ты была? — захныкала она.
— На улице. — Софи села и шепотом спросила: — Где Хелен?
— Ее здесь нет, — громко ответила Клодия, и Софи покраснела, не в силах посмотреть Мэтью в глаза. — Она отравилась.
Софи одновременно испытала облегчение, разочарование и тревогу.
— О, как жаль, — неуверенно сказала она, заставляя себя улыбнуться Мэтью.
В этот миг зазвучали первые звуки гимна, перевранного, насколько можно, старым органистом. И тут же в зале послышались всхлипывания. Рыдали все, включая и Софи, которая никогда особенно не любила свекровь.
После окончания службы вереница гостей потянулась в огромный, похожий на сарай, тюдоровский особняк Аманды и Эдвина «закусить» и, как надеялась Софи, выпить. Только Лео воспользовался тем предлогом, что ему надо вернуться в Лондон и проверить, цел ли еще ресторан. Сюзанна и Клодия безутешно рыдали на службе, но, как только отзвучал орган, тут же успокоились и стали просить Мэтью, чтобы он повез их в своей машине, бросив Софи на произвол судьбы. Когда она застегивала ремень безопасности, к ней подошел Лео.
— Как ты думаешь, она вообще существует, или как?
— Хелен?
Лео, улыбаясь, кивнул.
— Мне было бы еще хуже, если бы она была вымышленной, и он придумал ее только ради того, чтобы от меня избавиться.
— Я тебе скажу, что я думаю — я думаю, она боится показываться нам на глаза. Как и следует быть.
— Я тебе очень признательна, Лео, но правда в том, что она повторила то, что совершила я в глазах твоей матери. Я ничуть не лучше ее. В последнее время я часто нас сравниваю.
— Да, но ты чудо, а она стерва, вот в чем между вами разница.
Он поцеловал ее в щеку, и Софи неожиданно рассмеялась:
— Может быть, ей действительно плохо.
— Может быть, у нее есть уже и другой мужчина и она просто хочет, чтобы папочка уехал на всю ночь. — Он озорно улыбнулся.
— Или она, в самом деле, отравилась.