— Нет… просто… то есть… — не мог подобрать сов. — Да чёрт, блять! — несмотря на весь его жизненный опыт и репутацию, Кира понимала, что самым по настоящему непрочным человеком здесь был именно он.
— Просто что? — ей хотелось вывести его на эмоции, она должна заставить его вытаскивать свою душу, чтобы он раскрылся и его можно было прочесть, понять.
Молчание.
Он вцепился в руль и сжал его так сильно, что костяшки пальцев побелели. Он не в силах смотреть на неё, поэтому готов бросать свой взгляд куда угодно, только не на неё. Но тут Святослав чувствует нежное прикосновение к своей щеке, затем подбородку, за который она поворачивает его так, чтобы он посмотрел прям на неё, и чувствует её тёплое дыхание на своей коже, потому что она снова непозволительно близко к нему.
— Святослав Сергеевич, — шепчет она, — вы же взрослый мужчина, должны всё понимать. И его ведёт. Он не может себя контролировать рядом с ней. Ему стоит это слишком больших усилий. Парень уже тянется к ней, чтобы дотронуться, поцеловать, но она резко обрывает их контакт, отодвигаясь обратно. — Просто что? — повторяет свой вопрос.
— Я не ожидал… не думал, что…
— Могу просто заниматься сексом без обязательств, удовлетворяя свои физические потребности?
— Как-то так…
— Странно, разве ты не занимаешься тем же самым? — Кира устраивала ему допрос с пристрастием.
— Нет! — как-то резко и неожиданно выпалил Свят. Гроновская вопросительно приподняла бровь. — Теперь нет, — уже более спокойно уточнил он.
— Да? — хмыкнула она. — И как давно перестали, Аристов?
— Достаточно давно — честно признался он.
Насколько же он был сейчас отрытым и уязвимым, обнажая свои мысли, чувства, душу в конце концов. А она ощущала себя дьяволом во плоти, который решает судьбу невинной души, случайно попавшей к нему на суд в горнила адские. И в этой своей непосредственной искренности он был очарователен.
— О, так у вас есть девушка? — спросила она.
— Нет.
— Тогда зачем целибат? — удивлённо спрашивает она.
— Потому что мне кое-кто нравится.
— Хм, тогда это всё меняет, — сказала тоном, после которого стало понятно, что продолжения разговора не будет. Она не могла с уверенностью сказать, что та, кто ему нравится это именно она, а узнать наверняка, вот прямо сейчас ей не шибко хотелось. — Спасибо, что подвезли до дома, Святослав. Действительно, филантропия у вас в крови, — после чего вышла из машины, но прежде, чем закрыть дверь и уйти, она наклонилась, чтобы видеть его. — Удачи с тем, кому храните верность, — и закрыла дверь, направляясь к своему подъезду.
— Чёрт! Твою мать, блять! — взревел Свят. — С вами, Кира Юрьевна, не только блять удача потребуется! Там чёрт возьми, терпение и все чудеса света в придачу! — он завёл машину и резко стартанул, так, что только шины свистели.
Следующие пару дней Свят не выходил из дома, раздираемый мыслями, сомнениями и теориями. Слова Гроновской не выходили из головы, как и сама она. Чёрт, да он рядом с ней чувствовал себя мальчишкой, который ещё ни разу не целовался. Почему его так задели слова «просто спим вместе»? Да с чего он взял, что Кира Юрьевна не может этого делать? Но он и злился на то, что она с кем-то спит. Парень поймал себя на мысли, что эта ревность засела глубоко и надо её вытаскивать. Он не мог больше выдержать этих пиздастраданий. Ему срочно нужно было с кем-то поговорить, чтобы расставить всё по полочкам.
— Тём, ты занят? — набрав номер своего дяди, спрашивает Свят.
— Какой там… — было слышно, что он потягивается и зевает, видимо проснулся недавно. — Что случилось у тебя, малец?
— Гроновская случилась, — довольно зло бросил Свят.
— О, какие мы эмоциональные! — смеясь, сказал Артём. — Ну, приезжай, будем разбираться, — Свят ни сказав больше ни слова, отключился, натянул на себя первое, что попалось под руку, схватил ключи от машины и помчался к своему дяде.
Казалось, что весь мир вдруг обернулся против него. собрал все возможные светофоры и пешеходные переходы. Он думал, что все черепахи и начинающие водители в раз решили выйти на дорогу. Складывалось ощущение, что нетерпение хозяина разделяет и его автомобиль, но благо Артём жил не так далеко и наконец-то доехал.