Она любила этого человека. Всей душой, а теперь и телом, и ей не хотелось покидать его объятия. Никогда.
— Крис.
Он бросил на нее быстрый взгляд и проложил влажную дорожку из поцелуев по ее руке. Запустив пальцы ему в волосы, Виктория притянула любимого к себе и жадно впилась в его губы
Какими словами рассказать, что ее сердце безраздельно принадлежит ему. Нет таких слов. Да и не может она принадлежать этому человеку. Они должны расстаться. Несмотря на то что им будет тяжело. Очень тяжело.
И все же она выразила все свои чувства — горячим, полным страсти поцелуем Особым поцелуем Крис сразу почувствовал это, обезумев от невыразимого наслаждения.
Но и он знал, что их совместное будущее весьма неопределенно. А потому, сжимая ее в своих объятиях, словно пытался сказать — «Останься со мной, любовь моя. Ни один мужчина не будет любить тебя, как я. Ни один.
Ни в моем столетии, ни в твоем».
Глава 30
— Мне пора возвращаться к себе, — прошептала Виктория.
— Нет! — испуганно возразил Крис, прижимая ее к себе.
Чтобы она исчезла, и так быстро после такой любовной бури? Ни за что. Куда естественнее, когда эта женщина покоится в его объятиях.
Она коснулась его груди.
— Ты проникла сюда через балкон?
— Ты недоволен.
Вместо ответа он стал играть ее соском.
— Хочешь повторить, шериф?
— Да.
— Ну, мистер, у вас и аппетит!
— Ты тому виной.
Его ладонь, сминая простыни, скользнула вниз по ее спине и успокоилась, только обняв ее ягодицы. Наклонив голову. Виктория описала языком круг вокруг его соска. Крис шумно вздохнул:
— Боже, я и не предполагал, что это так здорово!
— Я тоже. Ты так прекрасно сложен. — Она потрогала мускулы, чтобы почувствовать его силу. Крис же никогда прежде не видел такой удивительной фигуры, как у нее, — точеной, упругой, налитого тела с красивым загаром — везде, кроме груди и сокровищницы наслаждения между бедер.
Виктория приподнялась, чтобы укрыть себя одеялом, но Свифт остановил ее.
— Я замерзла, Крис.
— Я тебя согрею, любовь моя, — хрипло выдохнул он и привлек ее к себе
Его руки почти обжигали, когда он коснулся коленей, дотронулся до живота. Стоило ему провести пальцем по ее груди, как Виктория снова вспыхнула и с готовностью подалась ему навстречу.
— Не надо, Вик, — прошептал Крис, когда ее рука скользнула по его животу.
— Почему?
Он почувствовал ее улыбку.
— Потому что одно твое прикосновение доводит меня до…
— Да?
Рука ее опустилась ниже, и он болезненно поморщился:
— .. безумия
— Ну и прекрасно!
— Вик.
— Не могу. Ты такой теплый, Крис. Мне нравится до тебя дотрагиваться, нравится, когда ты твердеешь в моих руках.
Едва не взревев от страсти, он обхватил ее лицо ладонями и, приникнув к губам, проник языком в рот. И началась дуэль: с отступлением и наступлением, посасыванием и подтруниванием. Желание стремительно перерастало в бурную страсть, руки Криса уже беспорядочно скользили по ее телу, и вот он коснулся заветной расщелинки .. Виктория чуть отстранилась и приподнялась, чтобы прижаться к нему всем телом.
— Вик, о Боже, Вик! — выдохнул он.
Она вцепилась в изголовье кровати, когда он проник в нее, горячий и твердый. Затем обхватила его ногами, и Крис с трудом сдержался, чтобы немедленно не разрядиться.
— Помедленнее, дорогая, — прерывисто произнес он. — Я могу сделать тебе больно.
— Что ты!
Он продолжал свои неистовые ласки. Дыхание их участилось, движения становились все быстрее, и вот Виктория выкрикнула, что Крис должен немедленно присоединиться к ней, и тогда он обхватил ее за бедра и перестал себя сдерживать. Их захлестнула волна сладостных ощущений и безудержный экстаз. Казалось, прошла вечность, пока их страсть начала угасать…
Любовники обессиленно повалились на смятое покрывало, все еще в объятиях друг друга, тяжело дыша.
— Ты загонишь меня насмерть, женщина! Виктория чуть шевельнулась.
— А я ведь только-только разошлась! На миг его лоб прорезала глубокая морщина, но затем он расплылся в улыбке.
— В следующий раз пощады запросишь ты! Она чуть похлопала его по щеке.
— Какая чудесная идея!
Проснувшись, Крис обнаружил, что остался один. Он испуганно спустил ноги на пол и зажег лампу, чтобы оглядеться. Халат Виктории тоже исчез. Одни лишь разорванные кружевные трусики на кобуре: висят, словно военная добыча. Крис улыбнулся, и тут же исчезли все его страхи. К кс]му ей здесь податься, кроме своего друга? А друг у нее один — Цезарь. Крис бросился в конюшню.
Увидев ее, он невольно затаил дыхание. В свете тусклого фонаря совершенные линии ее тела, что проглядывали сквозь тонкую ткань халата, так и манили прикоснуться. Рядом с огромным, гарцующим конем она выглядела словно эльф, посланный злой волшебницей, чтобы ввести в соблазн могучее животное. Но впечатление оказалось обманчивым, ибо Крис наконец заметил в руках Виктории яблоко и бутылку пива.
— Ну, что выбираешь? Думай быстрее. Ты не представляешь, приятель, на что мне пришлось пойти, чтобы добыть тебе это.
Цезарь ткнулся в бутылку. Виктория тут же вгрызлась в яблоко, а лошадь взяла бутылку губами за горлышко и подняла голову. Пиво полилось ей в горло.
— Ну и ну! — изумленно вскрикнула Виктория и схватилась за бутылку рукой, чтобы та не упала на пол. Цезарь внезапно рыгнул, и Виктория закатила глаза. — Ах ты свинтус!
Не удержавшись, Крис прыснул, и Виктория резко обернулась.
— Привет!
Он выглядел чертовски соблазнительно: великолепный торс, могучие руки сложены на рельефной груди. Ей нравилась эта грудь, без единого волоска, гладкая, мускулистая и блестящая от пота.
— Что-нибудь потеряли в сене, шериф? Он улыбнулся, обнажив целый ряд прекрасных белых зубов. Виктория подошла ближе, полы ее халата распахнулись и призывно коснулись его ноги.
Крис тотчас схватил ее за руку и поспешно куснул яблоко. Она молча смотрела, как он жует, как движется его кадык, с удивлением обнаружив, что ее возбуждает каждое его движение. И что, несмотря на сегодняшнюю бурную ночь, она готова заниматься с ним любовью бессчетное число раз. Крис откусил еще раз.
— Я проголодался.
— С чего бы это?
— С того, что ты, моя прекрасная охотница, слишком ненасытна.
Раньше такой ее никто бы не назвал. Секс для нее был не более чем обременительная супружеская обязанность, и Виктория смирилась с мыслью о своей холодности. Впрочем, служа в морской пехоте и полиции, она не часто вспоминала о женской природе. После краха семьи она вообще эмоционально угасла, и вот теперь Крис вернул ей ощущения. Во всех их жизненных проявлениях. Желая снова почувствовать его нежность и сердечность, Виктория отбросила ложный стыд и прильнула к нему, стараясь бедром коснуться его ноги. Он тут же обхватил ее за талию, легко и осторожно.
Она отдала ему остаток яблока и, пока он дожевывал, гладила по груди, наслаждаясь ее упругостью.
— Мне безумно нравится твоя кожа. Такая бронзовая и такая гладкая! — Виктория лизнула его сосок и уловила участившийся пульс. — И это восхитительно, — ее рука скользнула ниже, — что она такая везде.
От неожиданности Крис выронил яблоко и, воспользовавшись его оплошностью, Цезарь немедленно захрустел. Виктория же начала расстегивать брюки Криса; с каждой новой пуговицей сердце его словно обрывалось.
Он заключил ее лицо в ладони.
— Что ты собираешься делать?
— Заняться с тобой любовью. Разве ты еще не понял? — риторически спросила она. — Думаю, я покажу тебе кое-что новенькое.
— Здесь?
— А что? Считаешь это извращением?
Обняв его за талию, она отступила к яслям со свежим сеном. Сердце в ее груди забилось сильнее. Крис уловил нетерпение в ее глазах. Неужели всего два часа назад эта женщина лежала в изнеможении?
— Шуметь не будем.
«Это она меня упрашивает?» — удивился Крис. Можно подумать, его нужно уговаривать.