Бедрами все еще сжимает, будто тисками. Ладонями в плечи мне упирается.
Не обязан, но пытаюсь сделать для нее проще, чтобы не скулила подо мной, как побитая собака. Немного смещаясь, сжимаю ладонью налитую молодостью грудь. Охрененная она у нее. Мягкая и вместе тем упругая. Да и размер очень даже приличный. Хочется трогать. Всасываю тонкую кожу на шее, и девчонка резко исходит мелкой дрожью. Понял уже, что особенно нравится ей именно эта сиропная ласка. Юные мурки прутся от разного рода лобызания.
— Не надо… Прекрати так делать…
Не хочет кончать, раскусил сразу. Стесняется, потому как ненавидит меня. А я хочу, чтобы кончала. Пусть ненавидит сильнее. Пусть ненавидит не только меня, но и себя. Крепче будет.
Подтягиваю колени девчонки выше. Толкаюсь медленно. Она дергается и тихо стонет. Трясет ее немыслимо. Знаю, что не от боли. Чувствую же, совсем другого рода этот трепет. У самого по спине волны дрожи проносятся. В глазах темнеет. Так тесно в ней и горячо, охренеть просто. Раскаленные импульсы сворачивают нутро безумным кайфом. Западло даже, что настолько быстро взлетаю.
Двигаюсь, ускоряя ритм.
Мычит мурка, закусывая губы. Глотает прерывистые высокие вздохи, но они все равно прорываются. Глаза жмурит. Сопротивляется своему удовольствию.
— Долго еще? — выдыхает быстрым ломаным шепотом. — Долго?
Чувствую, влаги между нами становится все больше. Хлюпает на толчках. Разгорается. Очень жарко становится.
Если бы меня самого не крыло яростное удовольствие, ей-богу, засмеялся бы. Вначале думал взять положенное и отпустить девку. Потому что выдержка хромает на все конечности. Но это ее своеобразное принципиальное сопротивление подстегивает, током по нервам нещадно палит.
— Будешь лежать как обледеневшее бревно — долго.
— Что мне делать?
Наивная дурочка, конечно же, ведется. Была бы постарше, понимала бы, что член у меня дубовый не потому, что я догнаться с ней не могу.
Тормознув, даю ей элементарную инструкцию:
— Для начала перестать так зажиматься. Ногами меня обхвати, руки на шею, — подчиняется. — Теперь максимально расслабься. Можешь покричать.
Смотрит убийственно, мол, щас!
Провоцирует ведь, дурочка. Заставлю.
— Так нормально?
Расслабляется. Сама к себе прижимает. Выдавая накал своей природной чувственности, промежностью сдавливает так сильно, едва сдерживаю стон. Меня внезапно капитально клинит. По спине жаркая волна проносится. Огненными спазмами скручивает мышцы. Испариной кожа покрывается. На висках каплями собирается напряжение. Всю кровь в пах сливает и разносит член до болезненной ломоты.
Вдавливая в скрипучую кровать, трахаю ее так, как всем муркам нравится. Медленно и глубоко. Растягиваю. Заполняю. Трясет ее. Так, как хотел я — крупной судорожной дрожью. Вижу, как закрывает глаза. Захлебывается шумными всхлипами. Вновь открывает — сметает все безумной смесью эмоций.
— Пожалуйста, остановись… Остановись… Дай пару секунд…
Ощущений своих боится. Если умоляет, уже на грани. Сопротивляется, глупая, до упора. Все равно столкну. Не пожалею. Будешь падать. Каждый день. Блядь, по несколько раз в день.
Продолжаю трахать, не меняя убийственного для нас обоих темпа. Взгляд принцессы удерживаю. Капля пота падает ей на лицо, она лишь несколько раз моргает, сдавленно сглатывает и продолжает смотреть с чудной растерянностью.
Легонько кусаю ее за подбородок, всем телом содрогается. Глубоко вдыхает, а выдыхает уже хриплым протяжным стоном. Не выдерживает. Отпускает мучительное наслаждение. Мокрая, горячая, дрожащая и всхлипывающая — ярко кончает. Надсадно кричит, разбиваясь.
Охреневаю от того, как она сжимает, пульсируя от удовольствия. Едва успеваю выдернуть, прежде чем самого разбрасывает на атомы ошеломляющий оргазм. В башке юлой оглушающее торнадо закручивается. Искры из глаз летят. Огнем топит. Содрогаясь, кончаю на девчонку. Сперма попадает ей на бедро и лобок, стекает по лепесткам нежной плоти.
Отряхнувшись, перевожу дыхание и встаю с кровати. Принцесса, очухавшись, довольно быстро садится. Уставившись на брызги спермы, брезгливо морщится.
— Я тебя… Ненавижу тебя! Ненавижу!
Стоя, как есть, в ее крови, спокойно наливаю в стакан воды.
— Со слухом у меня все нормально. Орать не надо. Если не вкуришь, силой научу без крика разговаривать.
Она сердито лупит ладонями по матрасу, но проглатывает. Смешная такая — поруганная невеста с всклоченной фатой. Смешная и охрененно возбуждающая.
Ноги хоть сведи. Не смотри так.