* * *
Но, честно-то говоря, я не знал, что делать… Следующий день у меня был свободным, "библиотечным" — мне надо было поработать дома, в деревне. Но надо ведь, черт возьми, сначала решить: что делать дальше?..
Выдрать тебя из памяти я уже был не в силах. Проснулся утром, вспомнил о тебе — и уже ничего не лезло в голову: в глазах — твое лицо, летящий шаг, движения в танце, в ушах — твой голос…
Когда в ладонях бьется бабочка — на пальцах остается налет пыльцы; я держал тебя в руках и теперь весь осыпан твоей радужной пыльцой! Выхожу на улицу, ношу воду, колю дрова — не помогает забыться. Надо остановить это — но как?.. Наверное, именно в таких вот состояниях убивают любовниц?..
Не зная, чем еще себя занять, беру топор с пилой, иду в лес: апрель — пора заготовки дров, — и по колено в сыром снегу валю осины, пилю на чурки и складываю в поленницу. Хочу устать — и не могу: тело отказывается уставать! Я, уже весь мокрый от пота, разгребаю снег, развожу костер — обсушиться, нюхаю благовонный дым, слушаю писк пичуг и слабое бульканье ручьев под снегом, гляжу в небо — а думаю о тебе.
Хочу настроить себя критически… Странно как: сексуальный голод снят, а избавиться от тебя не могу! Что это? Неужели, в самом деле это — та самая "любовь"?.. Но как нелепо, как сумбурно она навалилась, и как легко досталась! Неужели случайная встреча может настолько перевернуть, и ты, ты, бледная, невзрачная, выпрыгнувшая из мужниной постели — моя избранница? Откуда эта прыть, эта жажда совокуплений? В какое болото маргинальной связи ты меня тащишь? Я дорого себя ценю! Пристало ли мне, взрослому, распускать слюни? Оставим их тем, для кого они — смысл жизни… Смотри, как впилась в душу: без конца в ушах твой смех, болтовня, шепот… Мало ли что может нашептать влюбленная дурочка? Ты — фантазия моего сексуального голода: я тебя выдумал!.. И что, интересно, думаешь обо мне ты? И, вообще, способна ты думать, или ты вся — лишь импульс взбалмошной бабенки? Я тебя не знаю! Кроме того, что ты пела песенки и лепетала свои вирши — ты не произнесла и дюжины фраз!.. Что делать? "Крутить любовь" через два дня на третий, а надоест — остаться при своих?.. Миллионы пребывают в подобных адюльтерах, и хоть бы что… Но ведь тебе не нужен адюльтер: твоя заявка — серьезней: тебе нужен я весь!.. А насколько нас хватит? Будет ли что сказать друг другу через месяц? Через год?..
Однако, вопреки всем сомнениям, мое естество изнывало от тоски по тебе и желало, жаждало тебя видеть и слышать… "Чего ты от нее хочешь? — спрашивал я себя теперь. — Она же ничего от тебя не требует — просто дарит себя и кричит безмолвно: "На, возьми мою жизнь, и что хочешь, то с ней и делай! Хочешь — растопчи…" Но чем, чем ты меня так заарканила? Что меня к тебе влечет? Красота? Так ее нет! Женственность? Да, но — угловатая, робкая… Странная внутренняя свобода твоя, несмотря на скованность?.. Откуда она в тебе?.. Не знал, не видел ничего подобного… Вот она, значит, какая, эта "любовь"? Вламывается, не спросясь, и мучает сомнениями, тревогой, беспокойством… Что же делать-то? Что же делать?.. Может, и в самом деле попробуем, пострадаем на этой ниве и мы?.."
И к концу второго дня терзаний и сомнений я сказал себе: сдаюсь; рискнем — а там будь что будет!.. — и помчался в город с решимостью, пусть и не отчаянной. Так ведь мне — не двадцать… И моя решимость грела меня и радовала: я уже торопил вагонные колеса: быстрей, быстрей, скоро, скоро услышу твой голос, руки мои коснутся тебя, а потом!.. — я задыхался, стоило представить себе, что — потом… А вдруг ты вернулась к мужу?.. Только бы успеть — уж я приложу силы, чтоб тебя вернуть; я обрушу на тебя все доказательства неизбежности нашего с тобой союза — у меня хватит на это и наглости, и слов! Но не хочу, не хочу больше с тобой расставаться!..
Приехал в институт, и сразу — как белка в колесе: лекции, консультации, заседание кафедры, телефонные звонки, нужные, ненужные… Но непрерывно помнил о тебе, и как только выкроил минуту остаться наедине с телефоном — позвонил.
— Здравствуй, милый! — тотчас откликнулась ты. — Я скучала по тебе!
— У тебя — без перемен? — первым делом спросил я.
— Да.
— Прекрасно! Хочу тебя видеть и кое-что сказать.
— Хорошее?
— Да.
— Может, прямо сейчас?
— Нет, не по телефону.
— Тогда у Станиславы в семь, ладно, милый?..
* * *
Ночь. Опять — комната, городской рассеянный свет сквозь окно, угомонившиеся хозяева за двумя дверьми, постель на разложенном диване…