И после этого ревет на Чинди. Челюсть дракона распахивается, оскаленные клыки блестят, глаза сужаются до щелок, и он выпускает такой оглушительный бесконечный басовый рев, что Дин чувствует, как его вот-вот разорвет от этого звука. Это рев, полный гнева и вызова; и все тело дракона при этом сотрясается. Даже воздух вокруг сотрясается. Горячий порыв дыхания дракона разносится по помещению, оставляя за собой отчетливый запах дыма, и у Дина не остается сомнений, что это существо может дыхнуть открытым пламенем, если захочет.
Дракон ревет; волосы Чинди сдувает назад, как будто она смотрит в лицо урагану. Но она стоит неподвижно с летящими за спиной волосами, по-прежнему держа свой глиняный кувшинчик и глядя на огромного дракона совершенно невозмутимо. И пока Дин ловит воздух и тщетно брыкается в огромных когтях (они при этом даже не шевелятся), на лице Чинди появляется улыбка.
Видя спокойную улыбку Чинди, дракон постепенно умеряет свой оглушительный рев до сердитых попыхиваний. Заканчивает он все это неуверенным храпом, как будто не знает, что дальше делать. Он обхватывает Дина и второй лапой, заключив его в клетку из серебристых когтей, и прижимает еще ближе к груди, пока Дин не оказывается утоплен в море мягких иссиня-черных перышек у основания шеи зверя.
Чинди делает шаг к нему. Она по-прежнему улыбается. Вид у нее такой, словно она наконец разгадала загадку — замешательства больше нет, теперь ее лицо светится пониманием. Она уверенно произносит:
— Громовержец.
***
— Громовержец, — повторяет она. — Ты громовержец. Вот что ты такое. Я не сразу поняла.
Дин извивается в больших когтях существа, глядя на него снизу вверх.
— Громовержец? — повторяет он тупо, разглядывая огромное создание.
Дракон уставился на Чинди; когда Дин подает голос, он бросает на Дина быстрый удивленный взгляд и его когти слегка сжимаются (не больно, просто плотнее). Потом он снова смотрит на Чинди. Вид у него немного потерянный.
И тут Дин замечает его крылья.
Крылья дракона выглядят очень знакомо.
Они полностью оперенные, с маховыми перьями огромной длины — наверное, футов по пятнадцать каждое. И поистине громадные: дракон плотно обернул их вокруг туловища, почти как если бы пытался завернуть в них Дина, но если он их раскроет, размах будет футов на пятьдесят, не меньше. Однако цвета кажутся очень знакомыми… на кончиках коротких перьев видны небольшие золотые серпы… темные перья кажутся перламутровыми и отливают на свету синим, зеленым и даже фиолетовым.
Дин смотрит на Каса, который по-прежнему лежит неподвижно в больничной койке. Смотрит на его крылья. Они гораздо меньше («уменьшены в масштабе пропорционально размеру оболочки…») и худощавые, стройные без маховых перьев, но… Такой же черный цвет.
Такой же перламутр, такие же золотые дуги.
Дин смотрит на свое собственное тело.
Души за Завесой принимают ту форму, которую лучше всего помнят.
И Дин вспоминает отрывок из «Физиологии ангелов»:
По мнению автора, лучше всего образ ангела передают старинные легенды о грифонах — больших покрытых перьями существах с крыльями и четырьмя ногами, длинной шеей и хвостом, имеющих когти на передних лапах и подушечки на задних.
Это было еще во второй главе, в главе про «Истинное обличье ангелов».
— Кас? — шепчет Дин недоверчиво, глядя на огромную покрытую перьями голову над собой. Голубой глаз дракона вращается по направлению к нему, и зверь опускает свою огромную черную морду, прижав подбородок к груди, чтобы понюхать Дина. Дин все еще пытается рассмотреть существо, но сложно что-то разглядеть, когда весь обзор закрывает гигантский черный нос, пыхтящий рядом и обнюхивающий его. Обследующий его с ног до головы.
Дин вздрагивает, когда изо рта дракона вдруг появляется шершавый розовый язык размером с банное полотенце… и скребет его по шее сзади, облизав заодно и половину головы.
— К-Кас? — повторяет Дин, заикаясь от этой внезапной атаки языком. — Это ты?
Дракон кивает почти робко, и его когти слегка разжимаются. Он оглядывается на свое громадное крылатое тело, и в его глазах появляется выражение, напоминающее тревогу: его плечи сутулятся и крылья немного поникают, как будто он не уверен, как Дин воспримет его новый облик. Но Дин только смотрит на него с открытым ртом. Он оглядывается на Каса (Каса-человека) на койке, потом снова смотрит на крылатое существо, которое все никак не можеть прекратить тыкаться в него носом.
Кас. Это Кас.
Это Кас в своем истинном обличье.
Чинди делает шаг ближе.
Дракон (Кас…) рычит. Его когти снова сжимаются вокруг Дина, и он отдергивает лапу назад, пока Дин опять не оказывается укутан в густой гриве блестящих черных перьев дракона (нет, в гриве Каса, это Кастиэль).
— Громовержец, — повторяет Чинди. Она смотрит на Каса-дракона даже с неким благоговением. — Не могу поверить. Я так давно их не встречала! Даже не помню, когда их видели в последний раз.
— Форд… Громовержец? — спрашивает Дин слабым голосом, смутно полагая, что жнец почему-то говорит о машине Клэр. Чинди смеется.
— Автомобиль? Господи, нет, он что, по-твоему, похож на автомобиль? Это термин из индейского фольклора, — говорит она. Дракон («Кас, — повторяет про себя Дин, — это Кас») смотрит на Чинди с сомнением и замешательством, пока она объясняет Дину: — Это имя индейцы дали громадным крылатым созданиям, которых видели временами на западных равнинах, много-много лет назад. Чего местные люди не знали, так это того, что данные создания — на самом деле редкая разновидность ангела. — После паузы она медленно поясняет: — Громовержец — это ангел, который приобрел душу.
Кас замирает абсолютно неподвижно. Он смотрит на нее молча, полурасправив крылья.
— Это дает громовержцам некоторые особые способности, — продолжает Чинди, — включая способность с большей легкостью появляться в материальном мире в своем истинном обличье. Они почти столь же могущественны, как архангелы. И чрезвычайно редки. — Она снова смотрит на Каса. — Настолько редки, что я даже не сразу узнала, что ты такое. У меня была информация, что здесь ангел, но я искала обыкновенного ангела. Херувима или, может быть, серафима… но не громовержца! — Она на секунду оборачивается к человеческой оболочке Каса. — Я увидела крылья, конечно, но они сейчас выглядят немного… необычно. Я должна была обратить внимание на твои двойные крылышки, прошу прощения. Дело в том, что, как ты знаешь, у многих существ есть крылья, и я сразу почувствовала твою душу, поэтому предположила, что ты не ангел, которого меня послали сюда найти. Даже при наличии крыльев твоя душа настолько заметна, что ты просто… показался мне человеком. Я и не думала, что когда-нибудь снова увижу громовержца. Какая редкость…
— Погоди, — вступает Дин, — а, э… как ангел может получить душу? — Кас энергично кивает, добавляя к этому похожий на бормотание рык. Становится ясно, что в этом своем драконьем обличье он не может говорит по-английски, но, видимо, может говорить на каком-то другом языке, который понимает жнец, так как она отвечает ему напрямую:
— Такое происходит, когда семя души сажает в ангела сам Бог, — говорит Чинди Касу. (Кас опять замер, не шевелясь.) Она добавляет: — Но даже в этом случае семя может расцвести в настоящую душу — то есть в душу, обладающую энергией, — только если ангел набирает… определенный смертный опыт. Настоящего громовержца на этой планете не было уже очень давно. — Она хмурится при виде того, как Кас-дракон беспомощно смотрит на нее, сжимая в лапах Дина. Все перья на его голове и плечах распушились — наверное, от удивления (он стал немного похож на огромного хэллоуинского кота). Наконец Чинди говорит: — Погоди… ты не знал?