На вопросы о новых вещах он отвечает уклончиво. Говорит только: «Это подарок от друга», или: «Должно быть, купил где-то», или, самое неубедительное: «Я не помню, откуда это».
Далее, еда.
— Я, пожалуй, не буду картошку, — говорит Кас однажды, когда Дин накладывает ему в тарелку гору аппетитной печеной картошки домашнего приготовления. — Сэм, у тебя есть еще салат?
После этого он полностью перестает есть еду Дина и почти фанатично копирует здоровую диету Сэма с ее протеиновыми коктейлями и прочей гадостью. Сэм, конечно, счастлив, и вскоре они с Касом начинают вести за ужином длинные беседы о пользе киноа и йогурта. Дин молча терпит. «Ну и ладно, мне больше картошки достанется», — думает он.
Потом Кас начинает приносить домой рецепты понравившихся ему блюд. Блюд, которые он ел где-то еще и которые хочет попробовать приготовить дома. Это все какая-то унылая здоровая пища: домашняя курица, органическая паста, подозрительного вида салаты…
Его регулярные отъезды продолжаются. В конце октября Дин наконец уступает любопытству и пару раз взламывает учетную запись, привязанную к номеру телефона Каса, чтобы отследить его местоположение. Оба раза Кас находится в Колорадо, между Денвером и границей с Канзасом — судя по всему, в мотеле «Холидей-Инн». Это местонахождение не вызывает подозрений; однако, когда Дин спрашивает об этом Каса, тот предательски отводит глаза. В конце концов он сознается:
— Да, я… ездил за покупками. В Денвер.
— За покупками, — повторяет Дин. — В Денвер.
— Да. За покупками.
— Работаешь на заправке… и ездишь за покупками, — подытоживает Сэм. — И носишь одежду, которая непонятно откуда появилась? Которую ты не помнишь, где взял?
Кас абсолютно невозмутимо кивает.
— Хотите посмотреть фильм? — предлагает он.
***
Улики повсеместны, но Дин почему-то все еще считает, что это какая-то комплексная инициатива Каса «по самосовершенствованию». Это самообман, конечно, и Дин смутно понимает, что упускает нечто очевидное, но только несколько недель спустя, в начале ноября, ему приходится задуматься об этом всерьез.
Однажды утром Кас уходит, отправляясь на работу, а после — на свое «временное место жительства», как он называет «Холидей-Инн» в Колорадо. На нем его серая шерстяная шапка и новенький чистый свитер; на плече — новая сумка. Сэм и Дин убирают посуду после завтрака, когда Кас исчезает за дверью, с улыбкой помахав им на прощанье и пообещав «быть на связи». Эта улыбка почти поражает Дина: Кас выглядит на удивление бодро, как будто с радостью предвкушает возвращение в Колорадо.
Братьям слышен рев двигателя его Континентала, когда Кас заводит машину и выезжает из гаража. Убедившись, что он уехал, Сэм с улыбкой поворачивается к Дину.
— Надеюсь, он нас с ней познакомит.
— Что? С кем? — искренне не понимает Дин.
Сэм бросает на него загадочный взгляд. Помедлив, он произносит, почти неохотно:
— Со своей девушкой.
***
— У Каса не может быть девушки, — следует немедленная реакция Дина.
Сэм только усмехается и принимается готовить новую порцию кофе.
Дин ставит стопку посуды на стол и смотрит на него.
— Ты о чем вообще?
Сэм тихо вздыхает. Поставив воду закипать, он поворачивается к Дину и нехотя говорит:
— Он неделями отсутствует, Дин. Неделями. По две-три недели за раз. Ты знаешь, что это значит. Ты знаешь, что это означало бы, если бы это делал я. Или если бы это делал ты.
— Ему просто удобно жить ближе к работе, — возражает Дин. — До нас ехать два часа!
— Он ближе к работе, безусловно, — отвечает Сэм. — Но… уверен, что не только к ней. Почему он вообще выбрал этот магазин, а? Ведь рядом с нами есть куча других. Он поменял дислокацию намеренно.
— Он бы сказал нам, если бы у него была девушка, — спорит Дин. — Он согласился на эту работу просто потому, что ему нужны деньги.
— Ну а на что тогда ему деньги?
Дин колеблется. Этого он пока так и не смог понять.
У Сэма на лице написана нерешительность, как будто он не хочет вынуждать Дина к этому разговору, но тем не менее он продолжает:
— Подумай, Дин. Зачем ему вообще работа?
— Чтобы… внести вклад в общество? — предполагает Дин. — Отвлечься немного? От войн и прочего? У него есть эта установка в голове — о том, чтобы делать хоть что-то, пусть даже поддерживать в чистоте восемьсот квадратных футов. И кроме того, ему, наверное, нужны деньги.
— Если он хотел подмести восемьсот квадратных футов, он мог сделать это здесь, — замечает Сэм. — И на что ему деньги? Та кредитная карта, что мы ему дали, еще даже близко не израсходована — я проверил.
Дин не может придумать ответ.
— Мы проверяем счет по карте, — продолжает Сэм. — И он об этом знает. Я просматриваю наши счета постоянно, чтобы убедиться, что никто не следит за нами, не украл номера или не запросил кредитную проверку. Ты сам знаешь — я проверяю их регулярно. И Кас это знает. Он видел, как я это делаю.
— И что из этого?
— Он знает, что мы следим за этим счетом, Дин! Если он воспользуется этой картой, мы узнаем, когда и где он что-то покупал. И он в курсе этого. Ты что, не видишь? Он не хочет, чтобы мы знали, на что он спускает деньги.
— И на что же, по-твоему? — Дин начинает понимать, к чему клонит Сэм, но упорно не хочет позволить себя убедить.
— Ну, я не знаю… На рестораны, может быть? На цветы. На билеты в кино и подобные вещи. Украшения, подарки. — Дин закатывает глаза, но Сэм не унимается. — Ну подумай, Дин! Он не тратит денег на себя — вообще. У него нет кредита, нет ипотеки. До недавнего времени ему вообще не надо было платить за жилье, и еду покупали мы. На что он тратит свой заработок? Очевидно, на кого-то еще.
— Ладно, может быть, — допускает Дин. — Но — девушка? Ты серьезно? Может, он… не знаю, спускает их в игровых автоматах, или копит на новую пару крыльев… — Дин и сам удивлен, что это вылетело у него изо рта, но Сэм только смеется. — Или на новый плащ — не знаю, у него могут быть и другие цели!
Сэм делает глубокий вдох.
— Конечно, Дин, но, боже ты мой, почему у него не может быть девушки? Ну почему не может-то? Он в хорошей форме уже несколько месяцев. Ты серьезно думаешь, что он станет проводить все свободное время здесь и никогда никого не встретит? Время-то идет.
Дин беспомощно смотрит на брата. Ему почему-то никогда не приходило в голову, что для Каса может быть совершенно естественно найти себе девушку.
Какое-то время Сэм молчит, отмеряя порцию кофе, потом возобновляет речь:
— Послушай, я знаю, ты предпочитаешь, чтобы он был рядом. Мы оба не отказались бы, чтобы он жил здесь — очевидно. Но… признай, что, в конце концов, он тоже имеет право на свою жизнь. И главное — он теперь человек. Мне кажется, мы оба немножко забыли, что это означает. Мы видели, какой он, когда человек, — проходили это раньше, так ведь? — В этот момент Сэм явно испытывает неловкость — на его щеках даже появляется румянец. Но он настойчиво продолжает, кладя кофейный черпачок обратно в банку: — У него же должны быть человеческие… мысли, так? Человеческие… желания. Человеческие…
— Если ты сейчас скажешь «потребности», помоги мне господи… — говорит Дин. — Или еще «нужды». Я не хочу слышать ничего о «потребностях» Каса. Никогда.
— Но что если это так? — настаивает Сэм. — Дин, у него есть право на личную жизнь. Он может делать что хочет. Мы же сами ему сказали. Ты сказал ему именно это.
«Чего тебе на самом деле хочется, Кас?» — «Мне надо подумать об этом».
Дин вспоминает, как тем вечером во Флагстаффе Кас принял долгий, долгий душ… думая о том, «чего ему на самом деле хочется». Он ведь поразмыслил об этом той ночью, не так ли? Даже проснулся среди ночи и сидел все утро, глядя, как Дин спит, и думая над возможными вариантами.
А потом решил уехать.
«Может, я сам себе невесть чего напридумывал, — размышляет Дин. — И ничего подозрительного не происходило. Может, дело даже не в том, что он был напуган, или не совсем в этом. Может, он просто хочет иметь собственную жизнь».