— Но… если она полагала, что ты умрешь… как ты выжил? Из-за вмешательства Хавасу?
Дин лежит, уткнувшись Касу в плечо, но слышит улыбку в его голосе, когда Кас отвечает:
— И Чак, и Амара вечно забывают об одном явлении. Вечно его недооценивают, а оно обладает большой силой. — Дин немного отстраняется, чтобы посмотреть на него, и Кас спокойно встречает его взгляд. — Они должны были выучить этот урок уже давно, но это каждый раз удивляет их.
— Что? — не понимает Дин. Он думает о духах стихий, о жнецах, о какой-нибудь языческой магии. Но Кас наклоняется, прислоняясь лбом к его лбу.
— Ты, — говорит Кас. — Ты, Дин. И Сэм. Сара. Доктор Клайн. Доктор Флагерти. Парамедики, которые помогли нам в Гранд-Каньоне. Все эти люди в больницах… ассистенты, которые работают на медицинских аппаратах, люди, которые натренировали кота, работники лабораторий, ученые. Люди, которые придумали запасать кровь. Джоди, и Клэр, и Алекс. — Он набирает воздуху и добавляет: — Химиотерапия. Люди, которые ее придумали, испытали и создали клиники как у доктора Клайна.
— Люди… — повторяет Дин.
Кас кивает.
— Если уж разбираться до конца, я уверен, что меня вылечила именно химиотерапия. Ты же слышал, что сказала Сара: мои симптомы говорили о том, что она помогает. Мои анализы уже показывали улучшение, еще до Чинди и Хавасу. Это химиотерапия помогла. Дин. Помогла человеческая медицина, и все люди, которые лечили меня, и ты, и Сэм. И думаю, ни Чак, ни Амара понятия не имели, насколько повлияет людское вмешательство. Амара вызвала рак и, наверное, решила, что он меня так и убьет — и скорее всего ей было все равно. Чак подарил мне душу, но тоже наверняка думал, что на ее развитие потребуются многие годы, если она вообще приживется. Но… — Кас сжимает руку Дина. — Тут снова сыграл роль человеческий фактор.
— Кас, если все это случилось с тобой из-за меня…
— Это случилось из-за Амары, — поправляет его Кас. — И не смей винить себя. Кроме того, что я тебе только что говорил? Ты спас меня, Дин. Амара полагала, что я умру. А ты, Сэм и все остальные не дали этому случиться. — Следует долгая пауза, пока Кас изучает лицо Дина. Потом он говорит: — И в конечном итоге, знаешь, оглядываясь назад… не могу сказать, конечно, что мне понравилось болеть раком. Но нельзя отрицать, что из этого родилось нечто поистине чудесное.
Дин смотрит на него. В его голубые глаза, взгляд которых такой откровенный и прямой.
Кас говорит:
— Смогли бы мы сами к этому прийти?
— Мы были долбаными идиотами, — шепчет Дин.
— Должен сказать, я согласен, — отвечает Кас. — Но, как бы мы до этого ни дошли, какую бы роль Амара ни сыграла вначале, мы в итоге оказались здесь. Мы здесь сейчас. И это единственное, что важно. У меня только один вопрос.
— Какой?
Кас спрашивает с улыбкой, искривляющей уголок его губ:
— Я правда — то, что нужно тебе больше всего?
Дин начинает смеяться. Он ничего не может с собой поделать: это один из тех моментов, когда если не засмеешься, то заплачешь, и его одолевает смех. Он смеется все сильнее и сильнее, пока и Кас не начинает смеяться вместе с ним.
— Даже не сомневайся, Ти-берд, — говорит Дин наконец.
***
В канун Нового Года Дин и Кастиэль под бдительным присмотром Сэма и Сары проходят несколько кварталов до маленькой центральной городской площади. Там, на углу площади находится отель Уэзерфорд — простое двухэтажное деревянное здание, над балконом второго этажа которого подвешена гигантская искусственная шишка, увитая тысячами белых огоньков. Сэм решил, что им всем непременно нужно посмотреть на шишку. Дин не уверен, какой именно у них план, но и Каса, и Сару разбирает любопытство, и как только они добираются до площади, оказывается, что там в разгаре праздничное гуляние. Под шишкой собралась на удивление большая толпа. Играет музыка, и тут же продают горячий шоколад, сидр и кофе (зачастую разбавленный изрядным количеством плохоскрываемой выпивки). Поддатая толпа хором поет шотландский новогодний гимн, не попадая в ноты. Похоже, толпа в основном состоит из местных, и это дружелюбное сборище: здесь собрались все заядлые лыжники, походники и велосипедисты, которые оказываются местными бизнесменами, владельцами магазинов, автомеханиками и учителями. И врачами. Кажется, что на площади собрался весь город: Дин с удивлением натыкается на доктора Флагерти с его женой — профессором местного университета и парой застенчивых ребятишек; несколько минут спустя они встречают одного из парамедиков из вертолета; после этого — медсестру из отделения скорой и баристу из кофейни. (Похоже, это и впрямь маленький город.) Все они приветствуют Дина и Каса крепкими объятиями, и все, кажется, искренне рады хорошим новостям, которые Кас получил от доктора Клайна.
Сэм, однако, забраковал все планы, включающие длительное нахождение Дина и Кастиэля на холоде снаружи: он уже умудрился (бог знает, какой ценой) забронировать им маленький столик в чайном магазине на углу, откуда прекрасно видна шишка, висящая практически над головой.
В магазине не протолкнуться. Стол, на самом деле, на двоих, и все стулья куда-то исчезли. Так что, конечно, Сэм и Сара настаивают, чтобы сели Дин с Касом. Они втискиваются бок о бок на маленькую обитую скамью прямо у окна.
Отсюда открывается прекрасный вид на шишку. Дин берет Каса за руку под столом, и Кас сжимает его руку в ответ.
Сэм и Сара вскоре отвлекаются беседой с какими-то вновь приобретенными друзьями из толпы, которые тоже набились в чайный магазинчик. Сара заводит разговор с парамедиками; Сэм, похоже, выясняет, как забронировать поездку на мулах на дно Гранд-Каньона (и, конечно, все в зоне слышимости тут же начинают давать советы: «Мулы ходят и по новому маршруту вдоль восточного края — вы там бывали?» «Вам определенно нужен серверный край, мальчики». «Говорю вам, смотреть каньон нужно только на лодках! Две недели рафтинга, и оставьте телефоны дома. Это однозначно нужно сделать, пока вы здесь».) Все эти разговоры пролетают у Дина и Каса над головами: они единственные в зоне слышимости сидят, и впечатление такое, будто они оказались в маленьком пузырьке тишины за своим столиком у окна.
На столике каким-то образом материализуются два стакана эггнога. Дин умудряется пронести с собой заначку спиртного. Он чокается с Касом, Сэмом и Сарой, а также с большим количеством незнакомцев, после чего Кас и Дин усаживаются, чтобы вместе выпить свой эггног с градусом. Кас уютно прислоняется к плечу Дина.
«Новый год», — думает Дин. Это кажется дерзкой мыслью. Целый новый год разворачивается перед ними. Сначала можно будет заняться крыльями Каса — проработать вариант с душой громовержца, который предложила Сара. Потом, если с этим все получится, можно будет вернуться к охоте — и, если Кас полностью прокачается до своего статуса громовержца, это очень многое упростит! Может быть, с охотами получится разбираться так быстро, что у них даже появится время дома. Дину приходит в голову, что можно даже построить на земле бункера каркасный домик. Ничего экстравагантного, просто двухэтажный коттедж. Там можно оборудовать пару спален… было бы здорово иметь настоящую спальню, правда же? С окнами, которые заносит снегом, и с деревом снаружи, на которое снег будет падать… Или можно завести дом в Денвере… и ездить туда к Саре… Уж хорошо бы у Сэма с Сарой все сложилось. Сэм давно уже заслуживает счастья в жизни, и Дин понимает, что готов даже переехать, лишь бы у Сэма все было хорошо.
Черт, да может, завести дачку прямо здесь, во Флагстаффе? Почему нет? Это такой милый городок… Можно будет взять Каса в Гранд-Каньон, спуститься к тому озеру…
Дин думает о том, как отец хотел, чтобы Сэм покатался на мулах. Думает о маме. О том, как она пыталась улизнуть из Рая, одна, только чтобы сказать своим сыновьям, как она ими гордится и как любит их, сказать Дину, чтобы он был счастлив.