Он берет в руки набор эскизов. Многие из них оказываются зарисовками пейзажей: ландшафт вокруг бункера, детальные этюды деревьев и диких цветов, растущих на окрестных полях. Есть рисунок оленя, который смотрит на Каса из тумана, подняв голову. Рисунок безупречно передает уши оленя и его большие глаза. Есть набросок прыгающей по земле голубой сойки. Есть крупным планом пчела на маргаритке.
Рисунки хороши.
Они чудесны.
Сам того не замечая, Дин улыбается.
— Черт, Кас, да у тебя талант… — бормочет он и думает: «Эрин хоть знает, что ему нравятся пчелы?»
Потом Дин доходит до наброска, изображающего его и Сэма. Они сидят за столом в библиотеке. Сэм склонился над книгой — волосы падают ему на глаза. Дин откинулся на стуле, глядя в потолок, вытянув ноги и положив их на стол, одну на другую. Рисунок выполнен грубыми штрихами, и свет библиотечной лампы заливает всю сцену оттенками золота.
Он выполнен прекрасно.
Есть и набросок Дина в Импале, сделанный с ракурса пассажирского сиденья. Неожиданно Дин узнает рубашку, которая на нем: это день финального поединка с Амарой. Эпизод, когда он взял Каса с собой в ту последнюю поездку, чтобы сказать ему «ты наш брат».
Дин уверен, что в той поездке Кас не делал фотографий, а значит, должно быть, он зарисовал эту сцену по памяти — и поразительно, насколько хорошо он ее передал. Окна и крыша Импалы изображены в почти импрессионистской манере — только контуры и светотень, и деревья за окном — лишь пятна, но лицо Дина прорисовано очень тщательно, каждая линия точна. На рисунке Дин выглядит измученным и уставшим, и его угрюмое выражение подчеркивает луч света, падающий ему на лицо диагонально сквозь лобовое стекло. Половина его лица в тени, половина на свету. Это мрачно, красиво и очень печально.
Дину теперь немного не по себе, и он намеревается сложить набор эскизов обратно в ящик, расположив их ровно так, как они лежали. Но следующий рисунок в ящике попадается ему на глаза: это он, сидящий у озера. Вероятно, из того сна, в котором Кас навещал его много лет назад.
Под ним лежит рисунок, изображающий Дина в Чистилище — грязного, немытого, идущего навстречу Касу с широкой улыбкой облегчения. Дин точно знает, какой момент здесь запечатлен.
Есть и несколько портретов Сэма, нарисованных так же старательно. Сэм, присевший на капот Импалы. Сэм, обегающий угол какого-то склада с пистолетом в руке. Сэм, сидящий у огня, глядящий на пламя.
Но больше портретов Дина.
Есть вид Импалы с воздуха. Почему-то Дин уверен, что этот ракурс Кас увидел во время полета. Когда еще мог летать.
Потом Дин натыкается на этюд крыла, изображенного с необычного ракурса — как взгляд через плечо птицы во время полета. Такую перспективу, наверное, нелегко было передать, но рисунок перьев, уходящих назад под углом от наблюдателя, выполнен безупречно. Дин внимательно изучает его и наконец понимает, что это, должно быть, крыло Каса. Под таким углом Кас наверняка видел его миллион раз, когда оглядывался в полете. Однако на рисунке крыло зловеще объято пламенем. Внешний край полыхает, и даже внутренние перья дымятся на концах. Одно перо оторвалось и парит отдельно, падая вниз. Вдалеке виднеется еще одно потерянное перо, поглощенное огнем и уносимое ветром.
Дин взволнованно сглатывает. Он переходит с следующему рисунку, ниже, и это оказывается детальный крупноплановый этюд черного пера. Здесь же, поверх рисунка, лежит и само перо — черное, маленькое, всего дюйма четыре в длину. Дин озадаченно поднимает его и несколько секунд рассматривает — только потом понимая, что он держит в руках. Это перо Каса. Дин в этом абсолютно уверен. Это перо Каса — одно единственное перо, которое он, должно быть, смог сохранить из своих уничтоженных крыльев.
Дин потрясен до глубины души. Он вдруг чувствует, что наткнулся на что-то чрезвычайно личное и то, что он здесь делает, непростительно. Рыться вот так в личных вещах Каса, в комнате, которая, как Дин сам поклялся, является спальней Каса и только его — это непростительно.
И еще он уверен, что, если продолжит просматривать рисунки, то найдет портреты Эрин, а Дин уже знает, что не вынесет этого.
Он кладет перо точно так, как оно лежало, осторожно ссыпает поверх него остальные наброски и закрывает ящик.
После этого он несколько минут сидит на краю кровати, пытаясь сообразить, что делать дальше. «Нужно просто позвонить ему и спросить про Эрин, — думает Дин. — Нужно просто поговорить с ним. Сказать, что Сэм не смог найти ее онлайн. Сказать ему, чтобы был осторожен».
«Сказать, что я правда желаю ему счастья».
Дин достает телефон. В его списке избранного только два номера: Сэма и Каса. (Кроули, как ни досадно, до сих пор отображается в списке недавних звонков, но Дин отказывается заносить его в «избранное».) Он нажимает на номер Каса.
Звонок сразу переключается на голосовую почту — у Каса выключен телефон. Дин вешает трубку, не оставив сообщения.
«Он с Эрин», — думает Дин и вздыхает, глядя на календарь на стене. И тут его посещает мысль.
Он медленно встает, идет к столу и снимает календарь с гвоздика. Потом, сев за стол, начинает просматривать другие месяцы.
Сначала он пролистывает календарь вперед, до декабря. Где узнает, что в следующем месяце у Каса запланирована еще одна поездка в Денвер. На полных три недели, с захватом Рождества. Три недели продолжаются до 28 декабря.
«Все серьезно», — бормочет Дин. Похоже, Кас уже практически готов переехать к Эрин.
На 31-м декабря стоит большой знак вопроса, обведенный в кружок, и Дин знает: это, должно быть, о том, встретит ли Кас Новый Год с Эрин. Что вроде как важное решение, правда? В конце концов, традиционный поцелуй в новогоднюю полночь — это способ загадать, с кем проведешь следующий год. Иногда, конечно, это случайный поцелуй, но порой в него вкладывают смысл.
Дин пролистывает страницы назад, к предыдущим месяцам. К тому моменту, когда Кас должен был познакомиться с Эрин. «Наверное, он встретил ее летом, где-то вскоре после Амары», — думает Дин, поэтому находит май месяц и начинает переворачивать страницы вперед.
На страницах за май и июнь стоят какие-то загадочные пометки, которые Дин не может разобрать — какие-то сокращения. Некоторые, кажется, относятся к разъездам Каса после Флагстаффа. Затем следует расписание его работы на заправке — сделаны записи о том, сколько часов в неделю он работает, и указаны какие-то телефонные номера с кодом Аризоны.
А потом — вот оно. 10 июля. Глаз выхватывает фамилию «Клайн», и Дин бормочет про себя: «Есть!» — еще не успев обратить внимание на имя:
«Эрон Клайн, 4601 Мэдисон, Денвер», — написано в календаре мелким аккуратным почерком.
«Эрон». Вовсе не Эрин.
Эрон.
Комментарий к Глава 8. Я звоню тебе по пьяни
В переводе это сложно передать, но в английском языке имена Erin (Эрин) и Aaron (Эрон) действительно почти неотличимы на слух (звук “i” в имени Erin произносится как нечто среденее между “ы” и “э”, и безударное “o” в имени Aaron звучит так же). Поэтому Дин с Сэмом, которые уже подозревали наличие девушки, совершили вполне вероятную ошибку.
========== Глава 9. Все что угодно, только не это ==========
Дин не рассказывает Сэму.
Он сидит за столом у Каса в комнате, уставившись в календарь и понимая, что надо отправиться прямиком в библиотеку и сказать Сэму, чтобы проверил еще одно написание имени. Объявить: «А знаешь, надо было проверить Э-Р-О-Н» — с подобающим безразличием в тоне, с подобающим намеком на улыбку.
Дин уже видит, как все пройдет: у Сэма расширятся глаза, по мере того как на него снизойдет понимание. Он скажет что-нибудь типа: «Да ладно? Серьезно?» Последуют заверения: «Абсолютно серьезно». — «Нет, правда?» — недоверие, улыбки, быть может, какие-то шутки, а потом… Наверное, Сэм отнесется к этому спокойно. Почти наверняка он отнесется к этому спокойно. Дин в этом уверен на девяносто девять процентов.