Теперь Дин всерьез озадачен. Где 4601? Где Кас живет-то? Этот Эрон — вообще тот, за кого себя выдает?
В конце концов Дин заезжает на парковку, намереваясь пройти по улице пешком.
— Так, ладно, — говорит он цветку. — Ладно, пошли. — И непонятно зачем — разве что для компании — берет цветок с собой.
Он шагает по тротуару с горшком в руке. Желтые цветочки подпрыгивают при каждом шаге, и Дин чувствует себя откровенно глупо, но идет все равно. Он проходит по одной стороне улицы мимо школы, больницы и магазинов и снова не находит 4601. Тогда он переходит на противоположную сторону. «Черт возьми, Кас, надеюсь, твой Эрон этого стоит», — думает он, и тут замечает огромный указатель на парковке — указатель, мимо которого он только что проехал. Он прямо-таки гигантских размеров. «ГОСПИТАЛЬ МЕРСИ ДЖЕНЕРАЛ», — написано на нем большими буквами, и стрелки рядом указывают на отделение скорой помощи и гостевую парковку. Ниже более мелким курсивом значится: «4601 ул. Мэдисон».
Дин замирает и смотрит на указатель.
Госпиталь Мерси Дженерал. 4601 ул. Мэдисон.
Это тот адрес, который он искал. Адрес, указанный в календаре Каса.
«Должно быть, Эрон работает в госпитале, — медленно думает Дин. — Наверное, врач. Или студент-медик, или ординатор. И это его рабочий адрес. Он здесь вовсе не живет. Наверное, в первый раз Кас встречался с ним на кофе во время перерыва в рабочий день.
Если бы Дин хоть чуть-чуть изучил вопрос, он бы это знал. Но он даже не потрудился погуглить адрес… Если бы он не прыгнул в Импалу и не сорвался с места сразу же, если бы у него не было такого похмелья…
«Может, получится найти домашний адрес Эрона в кадровых документах госпиталя? — думает Дин, медленно направляясь к большим входным дверям. — Хотя тут, наверное, миллион ординаторов, студентов и докторов… Интересно, где Кас познакомился со студентом-медиком?»
Дина не оставляет неуютное чувство по поводу Эрона и того, что 4601 Мэдисон — это госпиталь, и к тому моменту, как он заходит в здание, он еле переставляет ноги. Он проходит по тихому, почти пустому фойе мимо кафетерия и видит на стене огромную директорию со списком отделений и длинными столбиками имен врачей под каждым отделением. Дин начинает просматривать директорию в поисках «Эрона».
«Это глупо, — думает он. — Наверняка Эрона здесь нет. Он, наверное, работает лаборантом, или в скорой, или…»
ДЕРМАТОЛОГИЯ, ГАСТРОЭНТЕРОЛОГИЯ, ЛАБОРАТОРИЯ, — читает Дин, скользя глазами по десяткам имен под каждым заголовком. И дальше следует:
ОНКОЛОГИЯ — 6 этаж
Эрон Клайн
Сосущая боль в животе возвращается, но по совершенно новой причине. Дин дочитывает директорию до конца. Просматривает десятки имен врачей и даже идет спросить в регистратуре, но другого «Эрона Клайна» нигде не указано, и администратор подтверждает, что единственный Эрон Клайн в этом госпитале — не просто врач, а онколог, специалист по химиотерапии, который работает на шестом этаже.
Дин чувствует, что ему нужно присесть, поэтому находит стол в кафетерии, ставит цветок и какое-то время сидит, уставившись на него. Но все, что он видит перед собой, — это Каса в ванной бункера; Каса перед зеркалом, где он возится со своими волосами, пытаясь придать им форму.
Кастиэля, изучающего свои волосы. Вытягивающего пряди.
Шампунь Сэма «для объема». Регейн.
«Шапка, — думает Дин. — Шерстяная шапка. Кас ее вообще больше не снимает».
Есть и другие признаки, но мозг Дина работает очень медленно, и все, о чем он сейчас может думать, это о том, как Кастиэль никогда не снимает своей шерстяной шапки.
Минут через пять Дин находит в себе силы подняться на ноги. Очевидно нужно пойти на шестой этаж и найти доктора Клайна. Дин знает, что сейчас нужно переключиться в режим расследования: достать свой бедж ФБР или ЦКЗ и плавно войти в профессиональную роль — льстиво уболтать какую-нибудь медсестру на то, чтобы получить доступ к базе данных госпиталя, — но Дин не может вспомнить, как это делается. Вместо этого он медленно встает, берет цветок и движется к секции лифтов на автопилоте.
Всю поездку в лифте Дин прижимает цветок к груди, обхватив его руками и глядя вниз на глянцевые листочки и желтые бутончики. Но видит он только, как Кастиэль смотрится в зеркало и вытягивает пряди волос. И как Кас вздрогнул, когда понял, что Дин за ним наблюдает.
Как Кас следил за весом. Как он похудел.
Как Кас начал здорово питаться. Опробовал новые рецепты, стараясь есть больше белка, больше витаминов.
Как он не доедал салат. Как ковырялся в попкорне. Как перестал есть бургеры. И эти хот-доги на заправке… «Меня уже от них тошнит, — сказал Кас. — Не могу их больше есть».
Его новую диету из пресной, почти безвкусной еды. Как если бы ничего более насыщенного он вынести не мог.
Двери лифта открываются, и оказывается, что онкологическое отделение большое. Перед Дином просторная приемная со множеством стульев, где сидят и ждут люди, а также несколько коридоров, уходящих в разных направлениях. Обычно в таких ситуациях Дин притворяется, будто знает, что делает: он всегда готов рассказать убедительную байку и сверкнуть фальшивым удостоверением по первому требованию, всегда идет быстрым, целеустремленным шагом. Но сегодня он стоит в приемной и смотрит на указатель «Онкология» в такой растерянности, как будто никогда раньше не видел букв на стене.
— Вам помочь? — весьма любезно интересуется какая-то сестра, и Дин понимает, что встал посреди дороги с видом испуганного зверя.
— Я ищу друга. Он здесь… бывает… у Эрона Клайна? — говорит Дин. В его сознании еще теплится надежда, что Эрон окажется бойфрендом. Или хотя бы другом. Знакомым.
…который по совпадению онколог, отвечающий за химиотерапию, и которого Кастиэль навещает каждые четыре недели как по часам. Три недели через одну. В госпитале. У химиотерапии же какой-то повторяющийся график?
«У меня график, — сказал Кас. — Я бы хотел ездить на охоту, правда, но у меня график, которого нужно придерживаться».
Кас, курящий траву. Трава ведь помогает снимать тошноту и боль, да? Тут, в Колорадо, медицинскую марихуану используют уже очень давно. Здесь ее разрешили еще годы назад, задолго до того, как легализовали употребление в рекреационных целях.
Траву предложил Эрон. «Эрон очень помогает…»
— Вы на процедуры? — спрашивает сестра. Она бросает взгляд на цветок. — А, вы кого-то забираете?
— Что? — спрашивает Дин, едва в состоянии сосредоточиться на ее словах.
— Вы встречаете пациента? Забираете кого-то с лечения?
— Э… да, — отвечает Дин.
— Уверена, пациенту понравятся цветы. Имя?
— Что?
Сестра бросает не него нетерпеливый взгляд.
— Имя пациента?
— Э… Кастиэль…
— Фамилия?
Дин моргает, глядя на нее, совершенно не зная, что ответить.
Потом он вспоминает: «Ты наш брат». Вспоминает рисунки в ящике Каса — в частности тот, что изображает Дина в машине. Сглотнув, Дин отвечает тихо:
— Винчестер.
— А вас как зовут?
— Дин Винчестер. — Дин и сам немного удивлен, что дал свое настоящее имя.
— А, вы — член семьи? — говорит сестра, ища имя Каса в компьютере.
Дин отрывисто кивает и смотрит, как она пробегает глазами по списку в базе. Проходит несколько секунд, она все еще ищет, и за эти секунды Дин успевает убедить себя, что все неправильно понял. Что сестра сейчас поднимет глаза и скажет: «Здесь нет никого с таким именем». Что и адрес госпиталя, и доктор Клайн из отделения онкологии, и беспокойство Каса по поводу волос и веса — это все какое-то безумное совпадение.
Но теперь сестра кивает. Сестра кивает. Она нашла имя Каса. Она проверила список, нашла фамилию «Винчестер» и имя — которое несомненно уникально — и кивает.
— Я вижу, он указал вас как контактное лицо в чрезвычайной ситуации, — говорит сестра, отчего у Дина внутри все падает еще сильнее. (Кас продумал все достаточно далеко, чтобы спланировать, кому сообщить в чрезвычайной ситуации. Он указал контактную информацию Дина. Кас никогда не спрашивал, Кас ничего не сказал, но он думал об этом — должно быть, переживал, вынужден был планировать…)