Бет тоже сходила в душ, вымыла голову. Переоделась и долго расчёсывала волосы. В груди больше не болело. Там было пусто, будто бы разбитое сердце смели на совок и выбросили в мусорный контейнер. Странное ощущение. Она никогда ещё не сталкивалась с предательством, и думала, что должна рыдать, уткнувшись в подушку, или закатывать истерики, но этого ей не хотелось. Даже странно.
Усевшись на кровати, и собравшись с мыслями, Бет набрала номер мамы.
Снова эти долгие хриплые гудки.
— Бет? — голос мамы был взволнованный.
— Это я мамочка, — девушка улыбнулась от щемящей грудь нежности.
— Бет! Слава Богу! Что с тобой? Где ты? — вопросы сыпались как из рога изобилия. — Ты в порядке? Здорова? Цела?
— Я в порядке. Всё хорошо, мам. Всё хорошо.
— Где ты? — в голосе мамы появилось облегчение, — когда ты вернёшься?
— Я… Я не знаю могу ли я сказать. Думаю, нет. — Бет подбирала слова. — Я у друзей.
— У друзей? Я их знаю?
— Нет, мам, не думаю. — Краска прилила к щекам Бет. — Я все ещё девственница. Мне не причинили вреда. Правда.
— Девочка моя, — мама облегченно вздохнула. — Слава Богу. Я так боялась, что тебя схватил какой-нибудь маньяк. И что он мучает тебя. Бет?
— Нет, никто меня не обижал. — Девушка, грустно вздохнула.
— Эдвард и Натали… — начала мама.
— Я знаю. — Бет, прервала её, чтобы не продолжать этот разговор. — Я всё знаю. Я видела их фото.
— Ох, Бет. Мы с отцом просто в шоке от того, что не разглядели всё раньше. Я и подумать не могла, что Натали на такое способна. Ты в порядке?
— Да. Да, мам. — Бет закивала головой, как если бы мама могла её видеть.
— Ты скоро вернёшься?
— Я не знаю когда. Может через пару недель. — Девушка погрустнела, представляя, что вернётся туда, и в живую увидит Эда и Натали. — Как вы? Как Папа?
— С отцом тоже всё хорошо. Мы сильно перенервничали за последние дни. Почему ты уехала и не предупредила нас? Мы чуть с ума не сошли, Бет.
— Я… Я… Так вышло. — Бет покраснела. Она не хотела беспокоить родителей, им и так тяжело пришлось. — Не переживайте за меня. У меня всё отлично. Я жива, здорова, прекрасно себя чувствую.
— Ох, Бет… — Девушка услышала мамины всхлипы. Её мама рыдала, прижимая трубку к уху. Сердце Бет снова разорвалось на части.
— Я ещё позвоню, пока мамочка. Я тебя очень люблю.
И Элизабет положила трубку.
Это было ужасно сложно. Даже больше. И Бет отчётливо поняла, что ей необходимо вернуться обратно, пусть ей и неприятно будет видеть каждый день молодую семейную парочку. Её родители слишком много пережили, она нужна им.
Кристиан дал распоряжения, по поводу завтрака, и приказал накрывать на стол на двоих.
Ну где же ты, Элизабет?
В нетерпении он поднялся по лестнице, и двинулся в сторону её комнаты. Желание увидеть девушку было настолько сильным, но он поборол себя, и не вломился в её дверь. Тем более Бет, судя по всему, говорила по телефону.
Дождавшись конца разговора, он толкнул дверь, и та бесшумно открылась.
— Бет. — Позвал он. — Ты в порядке?
— Да. — Она вымученно улыбнулась. — Мама спрашивала это же. Вот, — она протянула ему телефон. — Я позвонила. Спасибо.
Кристиан убрал телефон в карман брюк. И опустился рядом с ней на кровать. Бет чувствовала, как пружины прогнулись под тяжестью его большого тела. Он взял её за руку, и легко сжал пальчики.
— Ты позавтракаешь со мной?
— Да.
— Ох! Обожаю, когда ты произносишь это слово.
После завтрака, Крис повёл её не к морю, как обычно, а в сторону сада.
Необычно огромные лилии пахли сладко, над розами кружились бабочки. Широколистые кустарники и папоротники стеной обрамляли сад, делая его тенистым и более-менее прохладным. Солнце золотило все вокруг, пробираясь сквозь острые пальмовые листья, трепещущие от лёгкого бриза.
Они шли по дорожке в сторону кованой беседки. Бет ещё не бывала в этой части острова. Она предпочитала бывать на пляже, всматриваться вдаль, в синие и бирюзовые бескрайние просторы. Вроде бы потребность бежать отпала, а привычка всматриваться в горизонт в поисках корабля осталась.
Остановившись у круглой железной беседки, с причудливыми узорами, поросшей цветущими лианами, Крис заглянул Бет в глаза.