– Дядя, сыграем партию? – спрашивает Флин.
Эрик смотрит на мать, но та быстро выходит из гостиной. Подумав несколько минут, он садится рядом с племянником. Однако перед тем как они начали играть, я вмешиваюсь:
– А я могу поиграть?
– Девчонки не умеют в это играть, – отвечает Флин, не глядя на меня.
Я шокирована и, переведя взгляд на Эрика, понимаю, что тот сдерживает улыбку. Что сказал этот лилипут?
Если я и ненавижу что-то в своей жизни, так это раз и навсегда установившиеся взгляды на возможности разных полов. Ошарашенная, я смотрю на сопляка, который даже не посмотрел в мою сторону.
– А с чего ты взял, что девчонки не умеют в это играть?
– Потому что это мужская игра, а не женская, – отвечает маленький негодяй и на этот раз пронизывает меня взглядом темных узких глаз.
– Ты ошибаешься, Флин, – спокойно отвечаю я.
– Нет, не ошибаюсь, – не унимается мальчуган. – Вы, девчонки, слишком глупые, чтобы играть в такие игры. Вам больше нравится играть в принцев и моду.
– Ты действительно так думаешь?
– Да.
– А если я покажу тебе, что мы, девчонки, тоже играем в «Мортал Комбат»?
Мальчик качает головой, обдумывает свой ответ и наконец произносит:
– Я не играю с девчонками.
Изумленная, я поднимаю на Эрика глаза в поисках помощи и спрашиваю его по-испански:
– Это такое шовинистическое образование вы даете этому ворчливому лилипуту? – И, не дожидаясь ответа, добавляю с фальшивой улыбкой: – А, да, точно, это же твой племянник, и это мне говорит о другом, но я нахамлю ему, несмотря на то что он еще ребенок.
Эрик лыбится, как дурак, и отвечает, поправляя мальчишке челку:
– Не пугайся, малышка. Он такое творит, чтобы произвести на тебя впечатление. И, кстати, Флин в совершенстве говорит по-испански.
У меня отвисает челюсть, и, перед тем как я смогла что-то ответить, мальчик меня опережает:
– Я не ворчливый лилипут, и я с тобой не играю, потому что хочу играть только с дядей.
– Флин… – укоризненно произносит Эрик.
Поняв, что начало знакомства с мальчиком оказалось не таким, как мне хотелось бы, я улыбаюсь и шепчу:
– Беру свои слова обратно, ворчливый лилипут. И будь спокоен, я не буду с тобой играть, если ты этого не хочешь.
Ничего не ответив, он отворачивается и включает кнопку «play». Снова начинает играть жуткая музыка! Эрик подмигивает мне и вступает с ним в игру. Минут двадцать я наблюдаю за ними. Они оба хороши, но я понимаю, что знаю такие движения, которые им неизвестны, но которые я не собираюсь им раскрывать.
Устав наблюдать за тем, как эти два властных шовиниста обходятся без меня, я поднимаюсь и начинаю разгуливать по огромной гостиной. Подхожу к большому камину и рассматриваю стоящие на нем фотографии.
Я вижу Эрика с двумя девушками. Одна из них Марта, а другая, по всей видимости, Ханна, мать Флина. Они улыбаются, и я замечаю, насколько Ханна и Эрик похожи: светлые волосы, небесно-голубые глаза и одна и та же улыбка. Я бессознательно улыбаюсь. Есть и другие фотографии. На них Соня со своими детьми. Младенец Флин на руках у матери, одетый в костюм тыквы. Марта и Эрик в обнимку. Я с удивлением нахожу одно фото Эрика, на котором он намного моложе и у него длинные волосы. Вау, какой же мой Айсмен сексуальный!
– Привет, Джудит!
Услышав свое имя, оборачиваюсь и встречаюсь с обворожительной улыбкой Марты. Из-за этого шума я не слышала, как она зашла. Мы обнимаемся, и она, взяв меня за руку, говорит:
– Вижу, что эти воины променяли тебя на игру.
Мы обе смотрим на них, и я с издевкой отвечаю:
– По словам некоторых, девчонки в это играть не умеют.
Марта смеется, вздыхает и подходит ко мне.
– Мой племянник – маленький властный монстр. Уверена, что это он тебе сказал, правильно? – Я киваю, а она снова вздыхает, после чего добавляет: – Пойдем в кухню что-нибудь выпьем.
О да, скорее бы отсюда выйти: мои уши больше не могут выносить этот грохот.
В кухне мы встречаем женщину, которая занимается приготовлением еды. Марта представляет мне ее как Кристел и, когда та возвращается к своим делам, спрашивает:
– Что бы ты хотела выпить?
– Кока-колу.
Марта открывает холодильник и берет две бутылки. Затем кивает мне, и я следую за ней в прекрасную столовую, смежную с кухней. Мы садимся за стол, за стеклянной дверью я замечаю на улице Соню, которая все еще говорит по телефону.
Увидев нас, она улыбается, а Марта шепчет:
– Мама и ее женихи.
Я поражена. Разве Соня не замужем за отцом Марты?
И когда я больше не могу сдерживать свое любопытство, Марта делает глоток кока-колы и объясняет:
– Мать с отцом развелись, когда мне было восемь. И хотя я обожаю своего отца, понимаю, что он очень скучный. Мать полна энергии, и ей нужен другой человек, который способен устроить ей безумную жизнь. – Я киваю, словно дурочка, а она весело продолжает шепотом: – Посмотри на нее, она похожа на пятнадцатилетнюю девчонку, когда разговаривает со своими ухажерами по телефону.