«Ну и ладно, — подумал я. — Как говорится в одном пошлом анекдоте, а я и не хотел».
Устав от трехчасовой неподвижности в самолете, я с удовольствием побродил по огромному, заполненному многоязыкой толпой пассажиров пространству. Время от времени слышалась русская речь, чаще с грузинским или армянским акцентом. Не расскажи мне Инна о том, что в начале 90-х в страну хлынули сотни тысяч российских понтийцев из Армении, Грузии, Казахстана, я, наверное, удивился бы. А так я видел в этом дополнительное преимущество: в случае затруднения всегда можно было обратиться за помощью к бывшему соотечественнику.
Затруднение не заставило себя ждать.
Когда, по моим подсчетам, до вылета на Александруполис оставалось чуть более часа, я решил отыскать нужную мне стойку регистрации. Терпеливо пробегая глазами надписи на табло, я, однако, не обнаружил искомого слова.
Я решил подождать еще немного и побродил по магазинчику с компакт-дисками, отметив, что цены на музыкальную продукцию по нашим меркам здесь просто заоблачные. И вообще, кто будет платить двадцать евро за альбом, который можно скачать из Интернета бесплатно?! По крайней мере, мой Сева за годы учебы в университете составил себе неплохую коллекцию из таких «скаченных» дисков.
Я вновь обратил свой взор на табло.
Слово «Александруполис» так и не возникло.
Гм… послабления на регистрацию на внутренние рейсы, конечно, могли быть, но не в такой же степени! Или они вообще садятся в самолет без проверки?
— …звонила, что вылетает завтра. Так надо встретить, ладно? — послышалось за моей спиной. — Я сам не смогу…
— Да, конечно, о чем речь!
Я обернулся.
Разговаривали двое: высокий худой мужчина «кавказской» внешности и симпатичная женщина средних лет, вероятно, той же национальности.
— Простите, — начал я, — вы не подскажете, где регистрация на Александруполис?
Мужчина пробежал взглядом несколько табло и уверенно ткнул пальцем в одно из них.
— Вот. В конце зала.
— А почему?..
— Слово длинное, не влезает! — засмеялся он. — Вот они и сокращают.
Только теперь я обратил внимание на разделенную косой чертой надпись «Алекс/поли», которую принял поначалу за название другого города.
— Это еще ладно, можно догадаться, — продолжал мужчина. — А вот попробуйте узнать в сокращении «Тесники» слово «Тессалоники»!
Я поблагодарил и отправился в конец зала. Не удержался и купил по пути за тридцать центов открытку с видом Акрополя.
Будет хоть память.
14
Под крылом далеко внизу плескалось темно-синее, блестящее на солнце Эгейское море, по которому плыли маленькие, словно игрушечные, кораблики.
С каждой минутой самолет — на этот раз внутренней компании «Эйджиэн эрлайнз» — приближал меня к конечному пункту моего назначения, и чем ближе я был к Александруполису, тем больше меня одолевали сомнения в успехе затеваемого предприятия.
Это у Чейза или Реймонда Чендлера главный герой внутренне собирается, сжимается, как стальная пружина, и приступает к расследованию — которое, послушный фантазии автора, и заканчивает, хоть и с кучей опасных приключений, но неизменным успехом к сто восьмидесятой или двухсотой странице книжки карманного формата. Пружина простого инженеришки из провинциального белорусского городка, если таковая у него вообще имелась, похоже, вообще проржавела и периодически напоминала о себе тупой болью внизу живота. По-русски это называется: кишка тонка.
«Пройти маршрутом Димы», как выразилась Инна, было бы реально лишь в том случае, если бы я знал этот самый маршрут! А так многое зависело от того, встречу я Софию или нет. Но, похоже, гречанка пропала вместе с Дмитрием, значит, след может оборваться в самом начале. На соседей тоже не стоило особо рассчитывать. Нынешнее поколение наших, отечественных, соседей, как известно, живет по принципу «моя хата с краю» и не высунет на площадку нос, даже если услышит крик: «Помогите, убивают!». Насчет греческих я не знал, но если с ними окажется то же самое, оборвется и вторая ниточка.
Правда, есть автор газетного сообщения. Но сначала надо найти саму газету. А как? Ходить по ларькам и совать под нос продавцам копию заметки? А если она вообще издается не в Александруполисе? Здесь тоже тумана предостаточно.
А может, сразу рвануть на Самотраки и тыкать жителям деревни Лаккома фото Дмитрия Захаропулоса? Но если они — подтвердят факт его смерти? Вот уж действительно выйдет: за что боролись, на то и напоролись. Меньше всего мне хотелось привезти Инне известие о гибели ее мужа стоимостью полторы тысячи «зеленых» — именно столько она выделила мне на эту поездку. (Впрочем, расследование может закончиться и раньше, чем я истрачу все деньги.)