— Майор…
— Командуйте, лейтенант.
Саша подходит еще ближе. Становится нос к носу с придурком. Она так близко, что до меня доносится ее пряный запах. Любой другой женщине он бы вряд ли пошел, но эта… Я вдруг понимаю, что она не может пахнуть иначе. Член в штанах болезненно дергается. Кадык прокатывается по горлу. И следующий вдох дается с трудом, хотя она на меня даже не смотрит.
— Ну, что, тогда прямо сейчас и начнем. Упал, отжался, — командует и задумчиво закусывает губы. — Сто раз для начала, думаю, в самый раз.
В строю так тихо, что я отчетливо слышу звук собственного учащенного дыхания. Здоровяк выходит из строя, дурашливо улыбается и, опустившись на плац, с силой толкает землю. Мой максимум — пятьдесят раз. Но этот идиот делает сотку, рисуясь по полной. Правда, когда встает, выглядит он уже не таким заносчивым.
— Как лихо она из тебя все дерьмо вытрахала, Жданов, — бросает кто-то смелый уже после отбоя.
— Ничего, — хмыкает тот. — Я в ответ вытрахаю из нее дурь.
— Губу закатай. Больно ты ей нужен.
— Да она не особенно разборчивая. Че пялишься? Вы, что же, о ней ничего не знаете? — в тишине отчетливо слышен скрип пружин, когда Жданов переворачивается на другой бок.
— А что мы должны знать? — проявляет любопытство еще кто-то.
— Есть у нее замечательная традиция поощрять лучшего с курса сладеньким. — Жданов гаденько ржет. — Только не говорите мне, будто сомневаетесь, что среди нас лучшим буду я.
— Гони! — разносится недоверчивый шепоток под потолком. — Ты как будто не знаешь, что за неуставные бывает.
— А ей похрен.
— Чего это?
— Да того! Она дочка Быстрова. Вы не догнали еще? Ну, дебилы-то, ё-моё.
— Ринат Ильич… Ринат Ильич!
Выныриваю из потока воспоминаний.
— Да, что у вас?
— У нас все. Можем ехать.
— Дайте мне протокол задержания. А впрочем, ладно. Потом.
— А с этими что делать?
Оборачиваюсь. Ловлю Сашин пристальный взгляд. Дергаю плечом:
— Что-что… Отпускайте.
Возвращаемся в контору, где я торчу еще бог его знает сколько времени. Отчитываясь непосредственно перед первым лицом. И контролируя дальнейший ход следствия.
Я не чувствую ног от усталости, когда возвращаюсь домой. А тут еще звонок брата… Миша обращается ко мне не так часто, поэтому, когда он просит меня посидеть со своей годовалой дочкой, потому что у них с женой на работе случился очередной аврал, я без вопросов соглашаюсь. Мы гуляем с Машкой в парке у моего дома. Она только-только научилась ходить, и я коршуном слежу за каждым ее неуверенным шагом. Поэтому, наверное, не сразу замечаю притаившийся в тени деревьев силуэт. Но увидев, уже нисколько не сомневаюсь в том, что это Саша. Я её чувствую на животном уровне. Я только не знаю, зачем она здесь. Или… все-таки знаю?
Глава 2
Саша
Надо встать. Надо что-то делать. Куда-то звонить… Кому-то. В конце концов, у отца хватает связей, и уж кто-нибудь мне точно поможет. Но я сижу, бестолково пялясь в стену, и не могу пошевелиться. В ушах шумит. Сквозь этот шум доносится ворчливый голос экономки, на которую случившееся, в отличие от меня, кажется, вообще не производит впечатления:
— Нет, вы посмотрите, что эти свиньи наделали! Перевернули дом вверх дном и свалили, а ты, Галя, убирай. Так, выходит? Вот скажи, Александра Ивановна, они что, не могли взять, чего им там надо, и уйти, как нормальные люди? Зачем было вытаскивать ящики из стола полностью? Или опустошать книжный шкаф? А чем им мешал ковер? Даже шторы, ты только посмотри… Даже шторы помяли.
Сглатываю. Кровь на лице берется корочкой и в этом месте кожу немилосердно стягивает. Стираю потек тыльной стороной ладони и опять опускаю руку.
— Это такой психологический прием.
Во рту сухо, как в пустыне, и язык шевелится с трудом. Я едва узнаю свой голос.
— Прием? — удивленно переспрашивает Галя.
— Ну, да. Так группа захвата деморализует объект.
— Они меня деморализовали, когда ворвались в кухню с автоматами! Этого было достаточно. Я едва не поседела, вот тебе крест. Посмотри, до сих пор руки трясутся…
— Мне очень жаль, — с остервенением тру лицо.
— Эй, ты же не надумала реветь?
Как будто я когда-то ревела! Качаю головой из стороны в сторону. Одной рукой опираясь на подлокотник, помогаю себе встать.
— Саш, ты как вообще? — Галя неожиданно меняет тон, и я понимаю, что ее поведение до этого — чистой воды бравада. — Сильно они тебя приложили, ироды?!
— Да нет. Все нормально. Не беспокойся. Мне нужно переодеться, — растерянно оглядываю себя в отражении зеркала. — Здесь случайно не осталось моих вещей? Не помнишь?