Став педагогом и занимаясь с детьми разного возраста, я понял, что важно не столько изучить конкретно данный предмет, сколько научиться более общим вещам, более универсальным, выходящим за рамки чисто интеллектуальной сферы. Тогда и интеллектуальные задачи решаются естественней.
Ты можешь, если захочешь, поразмышлять об этом. А я позволю себе сочинить на сии темы еще одну сказку. Надеюсь, ты понял уже, что сказки являются способом передачи, выражения того, что обычным разговором передать трудно или совсем никак.
СКАЗКА О ВЕРБЛЮДЕ
Жил-был верблюд. Двугорбый. В пустыне. В совершенном одиночестве.
Верблюд этот был веселый и дружелюбный. Но в пустыне почти никто не живет. Поэтому обычно он молчал. Лишь изредка разговаривал с ящерками, с птицами, змеями или другими верблюдами.
Верблюд любил свою пустыню. И в жаркий-жаркий полдень — раскаленную до почти нежилой обстановки. И глубокой ночью — прохладную, с черным небом, в изобилии усыпанном звездами. И в вечерних сумерках — таинственную, величаво-спокойную. И при первых проблесках утреннего Солнца — чистую, воодушевляющую, прекрасную.
Песок и камни, твердые скалы и мягкая грязь у редких источников, скудная трава и низенькие кустики, удивительные деревья в оазисах — все это радовало верблюда. Он и не подозревал, что пустыня может кому-то не нравиться. И ему не хотелось уходить из пустыни в какое-либо другое место.
Но однажды утром верблюд вдруг с удивлением почувствовал, что ему чего-то не хватает в его любимой и такой мило-привлекательной пустыне. То ли изменилась пустыня, то ли изменился он сам, то ли изменилось время…
Ворон прилетел, как всегда, вечером. Днем и ночью он не летал, а по утрам искал себе пропитание в каких-нибудь людских поселениях, кое-где встречавшихся в пустыне. И только по вечерам он летал просто так.
— Я знаю, чего тебе не хватает, — ответил ворон верблюду, когда тот рассказал ему о своих ощущениях. — Тебе не хватает новых впечатлений, новых мест, новых встреч… Пустыня наша огромна, но мир бесконечно более огромен. Ты можешь всю жизнь бродить по своим привычным местам, а можешь взять и пуститься в странствия.
— Но ведь там я уже не буду в безопасности! Со мной может случиться в странствиях что угодно! — воскликнул верблюд взволнованно.
— Конечно. Это общая судьба всех ищущих новое. Риск, неизведанное, поиск пути… Но зато это и приключение, знание, опыт…
— А кто меня научит ориентироваться в этой новой ситуации? Как я смогу научиться совершенно новым для меня вещам?
— Чему-то научишься сам, а чему-то тебя научат твои новые знакомые. Возможно, тебе повезет. Ты можешь встретить тех, кто будет учить тебя серьезно и ответственно. Но может быть и по-другому. Ты можешь встретить шалопаев, которые лишь забьют тебе голову всякой ерундой. Но зато ты сам будешь решать, чему учиться и у кого. Если, конечно, тебя не закабалят.
— Ну, пойду, — решил верблюд. — А то что тут маяться?! А для чего вообще учатся?
— Кто для чего. Некоторые — чтобы потом работу найти интересную и хорошо оплачиваемую. Другие — чтобы их уважали. Третьи учатся потому, что их заставляют. Есть те, кто учатся по привычке, по инерции, из-за того, что так принято. А часть обучающихся, наоборот, чем-то увлечена — они учатся из интереса. Есть и такие, кто учатся для того, чтобы сделать какое-то важное и нужное дело, решить какую-то задачу, касающуюся не только лично их, но и других существ. Но реально в каждом, кто учится, все это перемешано. Просто для кого-то более важны одни мотивы, а для кого-то — другие.
И верблюд ушел странствовать. Он шел и напевал, радуясь сам не зная чему.
Долго ли коротко ли, пустыня кончилась. Зазеленели степи с высокой сочной травой. Местами встречались рощи деревьев и густые заросли кустов. Ручьи и речки стали полноводными, вода в родниках — чистой и вкусной. Разговаривая со встречными, верблюд узнал, что здесь водятся крупные хищники, и держал ухо востро. Поступь его сделалась осторожнее, глаза и уши внимали всему вокруг с предельной чуткостью. Спать он старался мало и только в уединенных местах.
И вот он пришел к стенам какого-то древнего разрушенного города. Дома наполовину развалились. Их остатки поросли травой и стали жилищем для змей, ящериц и летучих мышей.
Из тени, отбрасываемой каменной стеной, вышел отшельник. Он кивнул верблюду и произнес:
— Учиться пришел. Хорошее дело. Я научу тебя всему, что знаю сам.