– Не могу, – вздыхаю я. – Сегодня у мамы день рождения.
– Ах да, конечно, – сочувствует она. – Удачи. Надеюсь, все пройдет классно.
Лиззи – единственный человек на свете, кто имеет хоть какое-то предстаатение о том, что меня ждет дома. Но даже она не знает всего.
4
Но, сидя в электричке, я решаю, что в этот раз все пройдет лучше. Вчера я смотрела ток-шоу Синди Блейн о воссоединении давно разлученных матерей и дочерей, и это было так трогательно, что я плакала навзрыд. В конце Синди прочла мораль насчет того, что многие относятся к родным как к чему-то само собой разумеющемуся, а ведь родители дали нам жизнь и нам следует ими дорожить. И меня вдруг начинает мучить совесть.
Итак, список моих благих намерений на сегодня.
Я не буду:
разрешать своей семье мотать мне нервы;
завидовать Керри или позволять Неву доводить меня;
смотреть на часы, гадая, когда можно будет благополучно уйти.
Я постараюсь:
оставаться безмятежной, любящей, доброй и помнить, что все мы священные звенья в вечном круге жизни,
(Это я тоже взяла у Синди Блейн.)
Раньше ма и па жили в Туикнеме[15], где выросла и я. Но теперь перебрались из Лондона в деревушку в Гэмпшире.
Я приезжаю к ним в начале первого и застаю маму в кухне с моей кузиной Керри. Кузина и ее муж Нев тоже переехали в деревню, примерно в пяти минутах езды от ма и па, так что теперь они постоянно встречаются.
Когда вижу эту парочку, сердце знакомо сжимается. Обе орудуют у плиты и выглядят скорее как мать с дочерью, чем тетка с племянницей. У обеих мелированные волосы, хотя у Керри «перышек» больше. На обеих яркие топы, обтягивающие грудь, и обе смеются. Я замечаю полупустую бутылку белого вина на разделочном столе.
– С днем рождения, – говорю я, обнимая маму и украдкой глядя на сверток на кухонном столе. Меня охватывает знакомое с детства предвкушение праздника. Я принесла маме лучший в мире подарок! Просто не терпится вручить поскорее!
– О, привет! – бросает Керри, поворачиваясь и поправляя передник. Ее голубые глаза сильно подведены. На шее висиг крестик с бриллиантами, которого я раньше не видела. Каждый раз при очередной встрече на ней новое украшение. – Приятно видеть тебя, Эмма. Последнее время ты редко приезжаешь. Правда, тетя Рейчел?
– Абсолютная, – кивает мама, обнимая меня.
– Взять твое пальто? – спрашивает Керри, когда я ставлю в холодильник принесенную с собой бутылку шампанского. – И как насчет выпивки?
Керри всегда говорит со мной в таком тоне. Словно я посторонняя. Гостья в своем доме.
Ну и ладно; Я не собираюсь комплексовать по этому поводу.
– Не волнуйся, – отвечаю я, стараясь сохранять спокойствие. – Я сама налью.
Открываю сервант, где всегда стояли бокалы, но мой взгляд упирается в банки с томатами.
– Они там, – сообщает Керри. – В другом углу кухни. Мы все переставили! Так удобнее!
– Ну да, верно. Спасибо. – Я беру протянутый бокал и делаю глоток.
– Вам помочь?
– Не стоит, пожалуй... – Керри критически оглядывает кухню. – Все почти готово. Представляешь, тетя, я спросила у Илейн: «Где ты взяла такие туфли?» И она ответила: «У „Маркса и Спенсера“!» Я просто поверить не могла!
– Кто такая Илейн? – спрашиваю я, стараясь вступить в разговор.
– Из гольф-клуба, – туманно отвечает Керри. Мама никогда не играла в гольф, но после переезда в Гэмпшир они с Керри не вылезают из клуба. И теперь я ни о чем больше не слышу, кроме как о состязаниях, ужинах в гольф-клубе и бесконечных вечеринках с приятельницами из того же гольф-клуба.
Однажды и я туда отправилась – посмотреть, что это такое. Но оказалось, что там завели дурацкие правила насчет одежды, и какой-то пожилой дядечка едва не свалился с инфарктом, потому что я пришла в джинсах. В результате маме.и Керри пришлось найти мне юбку и пару жутких туфель с шипами. А когда мы наконец попали на поле, я не смогла ударить по мячу. Поймите меня правильно: не просто неправильно била, нет, я действительно не смогла попасть по мячу. Так что все переглянулись и решили, что мне лучше подождать в помещении клуба.
– Прости, Эмма, я не могу достать... – Керри тянется из-за моего плеча к очередному блюду.
– Извини, – киваю я, отходя. – Ма, мне действительно нечего делать?
– Можешь покормить Сэмми, – отвечает мама, вручая мне банку с кормом для рыб, и озабоченно хмурится. – Знаешь, мне что-то не нравится Сэмми.
– Правда? – лепечу я с замирающим сердцем. – А... почему?
– Он на себя не похож! – Она близоруко щурится на Сэмми, выписывающего круги в аквариуме. – Как по-твоему, он нормально выглядит?