— В такое время небезопасно ходить по улице, — сделала мама очередную попытку остановить Владу.
— Мам, ну ты чего? Аптека в соседнем подъезде. Не собираюсь я нигде шататься. Лучше принеси рецепт.
— Может, я утром сбегаю? — вернулась мама с рецептом.
— Да? А если у папы ночью случится приступ? — это Влада уже проговорила, выходя за дверь.
В аптеке Влада оставила почти все свои деньги. Ну да ничего, — решила она, — до зарплаты осталось каких-то два дня.
Возвращаясь домой, она вспоминала слова Веры и тихонько посмеивалась. Нашла тоже примадонну. Как она там сказала — подающая надежды пианистка? Ну да, совсем недавно Влада и сама себя таковой считала, как и в консерватории ей все пророчили звездную карьеру. Но на деле все оказалось гораздо сложнее. Да, ее без проблем взяли на работу, с красным-то дипломом и кучей призовых мест и титулов на всяких конкурсах. Но гастроли случались не очень часто, а заграничных пока и вовсе не было. За концерты платили копейки и приходилось подрабатывать концертмейстером у вокалистов… Но она не унывала и точно знала, что «терпение и труд все перетрут». Нужно просто подождать и идти к своей цели, ведь самое главное, что она занимается любимым делом. Музыкой! Она выросла на ней и впитала с молоком матери — тоже пианистки, правда, уже в прошлом. Мама и сейчас музицировала, но не часто и не на публику, дома, разве что. А вот папа уже не мог играть на скрипке. Эх…
Утром Влада позволила себе немного понежиться в кровати. Сегодня была суббота, и обычно в такие дни ей вообще никуда не нужно было ходить. Но сегодня назначили внеплановую репетицию на двенадцать. Хорошо хоть ни с утра пораньше. И никаких других важных или срочных дел у нее не было.
Папа чувствовал себя хорошо, мама накормила ее вкусным завтраком, и настроение все утро держалось отличным. Еще бы не вспоминать о вчерашнем вечере, и вообще было бы замечательно! Но этот тип, которого она и разглядеть в темноте машины толком не смогла, и разговор с ним никак не хотели выветриваться из памяти. Даже ночью Владе снилось что-то типа триллера или детектива с погоней. Подробностей она не запомнила, но, кажется, ей было страшно. Вот прям как вчера.
— Добрый день, Мария Степановна! — бодро поприветствовала Влада заместителя директора филармонии по хозяйственной части, когда та попалась ей навстречу на лестнице.
— Здравствуй, Влада! — довольно сухо отозвалась женщина, про каких обычно говорят «неопределенного возраста». — Зайди к Игнатию Викторовичу. Он тебя все утро ищет с собаками.
— Правда? А зачем? — удивилась Влада.
— Ну откуда же я знаю, милочка? — пожала плечами Мария Степановна. — Наверняка, по делу.
Если бы… — размышляла по пути в кабинет директора Влада. — Обычно в разговорах с ней директор касался чего угодно, но только не дел филармонии. И если он опять начнет распускать руки, то она точно за себя не ручается. Будет или скандал, или она ему даст, наконец-то, сдачи, как уже давно мечтает.
Перед директорской дверью Влада затормозила на секунду, вдохнула побольше воздуха, а потом решительно распахнула дверь.
— Здравствуйте, Игнатий Викторович! Вызывали? — на пределе бодрости проговорила Влада.
— Проходи, Кис, садись, — кивнул директор на стул и снова уткнулся в какую-то бумажку.
Ого! Так с ней директор еще никогда не разговаривал. Не по имени даже… Что это с ним? Впрочем, лучше так, чем как обычно, какая бы муха его сегодня ни укусила, — трезво рассудила Влада и заняла стул для посетителей.
Прошло не меньше пяти минут, в течение которых она терпеливо ждала, прежде чем Игнатий Викторович соизволил вспомнить о ее присутствии. Она могла опоздать на репетицию, и подобное нарочитое промедление уже вызывало раздражение.
— Пиши заявление, Кис, — все так же хмуро велел директор.
— Какое? — удивилась Влада. — На материальную помощь?
Помнится, она не так давно подходила к нему с этим вопросом, зная, что каждому сотруднику филармонии раз в год положена материальная помощь. Тогда директор ей наплел с три короба, пообещал в скором времени вернуться к этому вопросу, ссылаясь на то, что денежный фонд филармонии пока что пуст. Ну и больше пока к этому вопросу Влада не возвращалась.
— Что? Какая еще тебе помощь! — округлил глаза Игнатий Викторович. — Ты уволена, Кис. Пиши по собственному, если не хочешь, чтобы тебя поперли отсюда по статье.
— Это шутка такая? — не поверила Влада своим ушам. — Или месть?
— Не то и не другое, — не выдержал директор ее взгляда и отвернулся к окну. — Сокращение штатной численности — вот что это.