— Да, она вряд ли нам поможет.
— Позвольте. — Вера подняла палец, другой рукой убирая волосы за ухо. — Мне показалось, что она была не вполне честна с нами.
Дядя и племянник как по команде повернулись к ней.
— В начале беседы она сказала, что не помнит, насчет которого мальчика мы пришли узнавать… вернее, сразу с места в карьер заявила, что исчезнувший отсиживается где-то. А когда я спросила, кто именно, она удивилась, что их было двое. А потом твердо заявила: ее муж нанял детектива, боясь, что сын станет третьим…
Кристоф, внимательно выслушавший ее, сдвинул брови на переносице. Эмиль не подал вида, что слова Веры взволновали его. Он тоже умел, когда хотел, натягивать на себя каменную маску. И, скорее всего, сам заметил лукавство актрисы.
— А еще она навела нас на учителя литературы: сказала, что ее сын и еще несколько мальчиков очень с ним дружат. Они устраивают на улицах перформансы в костюмах эпохи Генриха IV.
— Эрик Куаду? — тотчас спросил Кристоф.
— Да.
— Она спала с ним. Расстались год назад. Еще не остыл гнев. По-видимому, хочет на него насыпать. К тому же ей не дает покоя его слава, ведь бросил он ее — или она его — до того, как его книга украсила все книжные витрины и принесла ему Гран-при.
Эмиль продолжал молчать, с напускной праздностью поглядывая по сторонам.
— Что ж, — Кристоф поднялся, — я вас, сударыня, предупредил. Если вляпаетесь в историю, вышлют из страны с позором. Не совершайте глупостей, советуйтесь с Юбером, он адвокат, просветит вас по части наших законов. Честь имею.
Он развернулся и быстро исчез на повороте улицы Кенкампуа.
Некоторое время Вера и Эмиль сидели молча.
— А почему вы так недолго проработали оператором на детекторе лжи? — наконец осмелилась спросить она.
— Во Франции испокон веков его никогда не применяли. Так и не прижился.
— Жаль.
— Совершенно не жаль. Это очень опасная и неэффективная игрушка, лишенная души и живого интеллекта. Невинных может упечь за решетку, зато блестящих лжецов отпустить на свободу. Подозреваемый иногда всего лишь нервничает или испытывает неуместное чувство вины по иной причине, не связанной с преступлением, но его признают виновным. Вы знаете, сколько бессовестных лгунов сейчас ходят безнаказанными? — жарко заговорил Эмиль, упершись ладонью в стол. — Сколько тех, кого не поймали или вытащили хорошие адвокаты? Не-ет, полиграф — зло. Он таким только на руку. Лучше прокачивать внутренний детектор. Если хотите знать, работу полиграфического кабинета свернули по моей инициативе. Кристоф зол на меня: он столько сил бросил, чтобы племянника взяли в Национальную школу полиции… А я в итоге ушел в частный сыск, переругавшись с половиной Префектуры.
Вера заметила, что он чуть нахмурился и отклонил взгляд. Хотела спросить, насколько сложно попасть в это учебное заведение, но ей показалось, Эмиль что-то скрывает, и не стала лезть с допросом. И без того дядя отметелил его при новой сотруднице — приятного мало.
— То есть вы полагаете, если определять ложь будет человек, то риски обмануться падают?
— Значительно. Хорошо, если с оператором будет сотрудничать опытный психолог. Чтобы подвергать человека проверке на детекторе лжи, нужно знать о нем… все! Всю подноготную, всех его тараканов. Только опытный психолог сумеет влезть в голову и составить правильный список предикативных вопросов. Сугубо индивидуальный, а не шаблон! Иначе ошибки неизбежны. К примеру, отчего показатели лжи высокие, когда мы задаем вопросы касательно самого убийства, и тотчас падают, когда вопросы идут об орудии убийства? Дьявол в деталях, как говорится, но машина не умеет их улавливать.
— Да, — кивнула Вера, — я читала об этом у Экмана. Почему вы пошли в оперативники? Могли бы применять свои знания в каком-нибудь профайлинговом отделе. Во Франции есть такие?
Эмиль некоторое время молчал.
— Хотите кофе?.. — Он обернулся на открытые двери кафе. — Сюда никто не придет взять заказ, нам следует зайти внутрь.
— Нет, я не пью кофе на ночь.
Эмиль улыбнулся, очевидно, предпочитая накачивать себя кофеином именно в темное время суток.
— Тогда завершим прогулку до офиса. Я живу в квартире над вами.
— У вас все сосредоточено в одном доме.
— Не люблю тратить время впустую. Экономлю его на всем.
Они двинулись по Севастопольскому бульвару. Огни фонарей подсвечивали развесистые платаны, тисы и каштаны, буйно росшие по обе стороны дороги. Город был полон оживленной и разномастной публики, мелкие кафе забиты до отказа, шныряли велосипедисты — доставщики пиццы, смешные хипстеры в цветастых свитерах, офисные работники в строгих костюмах, мерно вышагивали пожилые пары, кто-то выгуливал собак или совершал пробежку. В Париже по утрам и вечерам полно бегунов в наушниках.