— Привет, Антуан Дуанель, — сказала она, громко опустив перед ним папку.
Соцработник чуть дернул головой, недоуменно глянув на Веру из-под тяжелых темных век и упавшей на глаза челки. Ну неужели ее заметили! Парня, видимо, удивило обращение, прозвучавшее из уст незнакомки.
— Вы поклонник французской новой волны? — задала она вопрос в воздух.
Тот не ответил, вновь опустив глаза к экрану.
Мальчишка же нахмурился еще больше, отодвинувшись от Веры, как от уличной кошки, просящей кусок колбасы, и продолжил тыкать пальцем в телефон. Вера вытянула шею. Где он там сидит? Тик-ток? Википедия?! Краем глаза она успела зацепить, что недоросль читает какую-то статью. Но он тотчас отгородился от нее локтем.
— Прости, я, кажется, неудачно пошутила. — Вера сцепила пальцы поверх бумаг.
— Да не, ниче, — отозвался мальчишка, как будто со вздохом облегчения. И вдруг добавил: — Я тоже люблю фильмы Трюффо.
— Как неожиданно…
— В моем возрасте? — приподнял бровь мальчишка.
— Ну да, сейчас редко встретишь фаната новой волны, да и старых фильмов вообще. Что там нынче в моде? «Очень странные дела» или «Голодные игры»…
— Руки прочь от «Очень странных дел».
Вера подняла ладони, словно говоря, что не осуждает вкусы мальчика.
— Меня зовут Вера Максимова, можно Вера.
— Русская?
— Да, — смущенно покраснела девушка. Мальчишку это, казалось, расположило.
— А говоришь с парижским акцентом.
— Я читаю много газет и общаюсь на «Тандеме» только с парижанами. Всю свою сознательную жизнь хотела сюда переехать! — Вера позволила себе мечтательную улыбку и даже опустила подбородок на кулачок. — Моя бабушка — преподаватель французского, мама — тоже, иногда я даю уроки французского в прямых эфирах Инстаграма. Даже выпустила пару гайдов для начинающих.
Она тотчас выпрямилась, поняв, что говорит лишнее.
— Слушай, я прилетела только сегодня утром и позавтракать не успела, голова совершенно не соображает. Может, введешь меня в курс дела? Ничего вообще не успела понять, даже прочесть все эти бумаги не было времени.
— Ну, меня зовут Тьерри Роллен. И я последний, за кем должен прийти… он.
— Кто «он»? — Вера чуть поджала губы. Ей не понравилось, что мальчик состряпал загадочное выражение лица, а в глазах блеснуло детское: «Буду сейчас врать, много. Приготовьтесь!»
— Жан Живодер. Ты разве не знаешь легенды? Он же Красный человек, он же Призрак Тюильри… Ну конечно, откуда тебе знать, ты только что приехала!
— Впервые слышу. Расскажешь?
Он чуть нагнулся вперед и протянул через стол свой телефон. На экране был скриншот обложки какой-то книги.
— Это Доминик Леброн. Разные легенды города, про привидения и все такое. Он думал, что просто историческую сказку рассказал, хотя ведь собрал порядочно материла всякого. Но Жана Живодера можно вызвать!
— Э-э, вызвать? Как Пиковую Даму? — дернула уголком рта Вера.
— Что? — не понял французский мальчик.
— У нас в России обычно вызывают Пиковую Даму в летних лагерях, ночью. Собираются в круг, произносят дурацкие заклинания. А еще можно чертика-матерщинника вызвать.
Мальчишка откинулся на спинку стула с кислой миной и поцокал языком.
— Вовсе не дурацкие, нет. Я на барахолке купил страницы из книги шестнадцатого века. По магии. По черной магии! Книга астролога Космы Рюжери. Ему Жан Живодер явился впервые, — и Тьерри поднял палец, точно был знатоком игры «Что? Где? Когда?».
— Неужели прямо шестнадцатого века? Ты делал экспертизу? — Вера успела не допустить на лице недоверчивой гримасы, сведя брови на переносице. Но Тьерри надулся.
— Антиквару лгать незачем. Он же тогда потеряет авторитет и всех своих клиентов. Если сказал — шестнадцатый, значит шестнадцатый. Кроме того, это ведь не книга, а только несколько страниц.
— А они все еще у тебя?
— Нет, конечно! Я их сжег. Выучил текст наизусть и сжег. Жан Живодер помогал Наполеону Бонапарту стать императором, но тот, когда перестал его слушать, тут же проиграл вам, то есть русским. Он говорил Наполеону: притормози, не ходи на Россию, потеряешь все. Но Бонапарт был непреклонен.
— Хм, черт. — Вера озадаченно качнула головой. — Я ничего такого в жизни не слышала. Ну, то есть, про Наполеона, конечно, знаю… Кто это вообще такой — Жан Живодер? Почему Живодер?