Помнишь тот случай, когда ты застала меня с мокрыми волосами, обернутыми полотенцем, и хотела помочь мне их просушить?
Я рассмеялась и сказала, что они и так сами по себе высохнут, и отвлекла тебя, рассказывая о других вещах. Я не могла допустить, чтобы ты увидела мои волосы — они выпадали прядями после химии. Именно тогда я решила прервать лечение, поскольку это было ни к чему. Я прочитала приговор в глазах моего лечащего врача-онколога.
Он даже не слишком настаивал, совсем чуть-чуть, насколько это диктовала ему профессиональная врачебная этика.
Поэтому я умру.
Боже мой, что значит умереть, мы все умрем, но я раньше других.
Тридцать восемь лет. Наверное, это немного рано, не находишь? Но я не жалуюсь, я прожила полную, богатую событиями жизнь благодаря тебе.
Конечно, я не замужем, у меня нет детей, но это не тяготит меня, ты была моим миром и мне этого достаточно.
Как бы посмеялись твои подруги, если бы прочитали это письмо!
Какой убогой им показалась бы моя жизнь по сравнению с их прекрасным существованием!
Но мы-то знаем, что это не так. Моя жизнь не была ни ничтожно малой, ни убогой. Просто чуть короче их жизней.
Потому что они будут жить долго».
— «В первый момент все подумали, что убийство совершено одной из служанок. Самой любимой. Из ревности, зависти, извращенной страсти или еще чего другого. Казалось невозможным, чтобы столь юная девочка могла бы погубить их всех, но среди убитых не хватало одного тела, и показалось проще всего возложить всю вину на нее. Потом аккуратно пересчитали количество частей тел и голов еще раз и выяснили, что количество девочек совпадает».
Тела были расчленены, понимаете? И в какой-то момент решили, что одного тела вроде бы как не хватает!
Очки для чтения и грассирующее «р» обращали на себя внимание, только когда Тутти произносила публичную речь в защиту в суде, и придавали ей менторский вид.
Лючия громко фыркнула:
— Что это? И охота тебе читать подобное? Я пока даже не решила, считать это смешным или отвратительным.
— Да что ты?! Это же очень интересно, а ты, как обычно, дорогая, дальше своих сосков ничего не видишь. Чтиво называется «Пропавшие служанки» и подзаголовок «Правдивая история ужасов виллы Камерелле», я нашла книгу в своей комнате. Это очень интересно.
— Покажи. Кажется, я это тоже где-то видела, — нехотя добавила Дэда.
Дурной вкус. Ну а чего иного можно было ожидать от Тутти? Дэда посмотрела на открытую дверь. И куда же запропастилась Мария-Луиза?
Чтобы выйти из комнаты, Дэде достаточно было найти какой-нибудь предлог. Она и не подозревала, что застрянет здесь вот так, как в классической ситуации: «остановилась и остроумно болтает с подругами, для которых это самое лучшее занятие». Мария-Луиза, ты где?
— «Обнаружив прислугу, предположили, что убийцей был отверженный воздыхатель, пообещавший, что ни его невеста, ни ее подруги никогда не будут с другими мужчинами. Эта версия заслуживала внимания и считалась истинной долгое время, потому что большинству она была удобна. Естественно, призрачный и разочарованный воздыхатель так никогда и не появился. Никто не был наказан за ужасные кровавые убийства, а души девушек продолжали бродить по дому еще долгие годы».
— Долгие годы, понимаете? — сказала Тутти, глядя поверх очков. Дэда сейчас была готова растоптать своими каблуками ее очки в мелкую крошку.
— Это могло бы объяснить роковые стечения обстоятельств и с другими людьми, оказавшимися в этом месте, — задумчиво произнесла Лючия. — Я слышала, что здесь умерли люди. Некая дама из Падуи утонула в бассейне, купаясь ночью после плотного ужина. И еще один немец умер. Вроде от инфаркта. Я не стала вам раньше говорить об этом: вы такие впечатлительные, к тому же с таким энтузиазмом согласились с выбором Пьеры…
— Лючия, иной раз твоя скромность действительно неуместна, — резко и невпопад произнесла Дэда.
Лучия и Тутти посмотрели на нее с непонятной тревогой.
— История на этом не закончилась. Слушайте дальше, — невозмутимо и весело продолжила Тутти. — «Совсем недавно пришли к выводу, что злодеяние, возможно, было совершено женихом, который застал невесту во время занятия запретными играми со служанками. Чтобы выяснить возможность лесбийской любви в обществе, где царят строгие моральные правила, обратились к известному специалисту Прокаччини, который достаточно глубоко изучал подобное поведение. Мы ограничимся только изложением дошедших до нас слухов. Юноша не устоял перед желанием пошпионить за своей красавицей в последнюю ночь, которую она должна была провести вдали от него, но это ему дорого обошлось. Он застиг врасплох несчастных девушек за отвратительными играми, во время которых они ласкали друг друга, истомленные ожиданием.