Аманда и здесь постаралась тщательно все осмотреть, хотя ее сердце сжалось при виде вещей Джованны, разбросанных повсюду, будто бы никому больше до нее не было дела. Она поспешно закрыла дверь и поднялась на мансарду.
Чтобы подняться, нужно было пройти через дверь в конце главного коридора, потом начиналась лестница, опять маленькая черная дверь, опять лестница: кругом пыль и темень.
Аманда пришла в восторг, задержав взгляд на необычной паутине: тонко сотканный рисунок, в почти невидимых шелковистых путах отчаянно бьются насекомые. Она завороженно смотрела на паутину, пока не заметила паука, мохнатого и очень большого. Он скользил по паутине, как изголодавший монстр, поймавший в сети свою добычу. Ему оставалось лишь сожрать ее. Не задумываясь, Аманда сняла туфлю, каблуком разорвала паутину, раздавила паука, а заодно и насекомых.
Обследовать мансарду не составило труда, здесь никого не было.
Стояла гробовая тишина.
Аманда медленно спустилась по лестнице, держась за перила и стараясь не оглядываться. Когда сошла вниз, воздух ей показался много чище, дышать стало легче, хотя в какой-то момент она ощутила слабый металлический привкус во рту.
Тутти и Лючия к этому времени закончили осмотр первого этажа. Все пришли к выводу, что нужно поесть. А оставшиеся помещения они осмотрят позже.
Тутти забыла на включенной плите бешамель[5], и теперь от него осталась лишь клейкая пригоревшая смесь. Поэтому Лючия наскоро приготовила жареный картофель, который Аманде показался невероятно вкусным. Тутти сделала салат из моркови и выжатого чеснока: попробовала она его с подозрительным выражением лица, но съела с аппетитом. Потом втроем подруги вышли на солнышко и выпили по чашечке кофе.
— В котором часу придет микроавтобус? — спросила Тутти.
— В семь, согласно договоренности Пьеры, — ответила Лючия.
— Нам нужно будет собрать чемоданы, — сказала Тутти, и Аманда подумала о том же.
— Ты права, нужно собрать и их чемоданы, — кто знает, почему ей было трудно назвать отсутствующих подруг по именам.
— Правильно, — согласилась Тутти, отпивая кофе из чашечки.
— Вы ненормальные! — взорвалась Лючия. — Они бросили нас на произвол судьбы, а мы должны еще собирать их чемоданы? Вот вы этим и занимайтесь, если считаете нужным, у меня найдутся дела и поважнее.
Пять минут ушло на то, чтобы ее успокоить: Лючия всегда вспыхивала как спичка, но так же быстро успокаивалась. Мария-Луиза, возможно, помчалась к заболевшим детям, у Джованны наверняка началась депрессия, Дэда вернулась домой, чтобы убедиться, не изменяет ли ей муж, а теперь Лючия хотела создать им еще большие сложности?
Лючия, скрепя сердце, согласилась собрать чемодан Джованны.
— Она уж точно привезла меньше всех вещей, — насмешливо бросила Лючия, унося чашки на кухню.
Тутти вполголоса шепнула Аманде:
— В общем, я не хотела при ней говорить, чтобы не провоцировать ее, но, если хочешь знать, у меня тоже ощущение, что меня обвели вокруг пальца!
Тутти ушла, а Аманда осталась посидеть на солнце, чувствуя усталость и апатию.
Вечно такая правильная и воспитанная, такая пунктуальная во всем, но на самом деле ты просто профессиональная шпионка, подхалимка, умеющая угождать всем.
Беги к Дэде и Джованне, посмотри на них своими блестящими хитрыми и подозрительными глазками. «Посмотри, какую юбочку она надела. Она такая пафосная. Не находишь? Как тебе это кажется?» — и повиляй хвостом, улыбаясь. Ты, как и Пьера, хитрая, но намного хитрее ее.
«Ты больше не улыбаешься, Мария-Луиза? Почему? У тебя нет желания улыбаться? Как же так?» — спрашиваю я про себя.
Ты вместе с Дэдой и другими своими подругами. Ты теперь вместе с ними.
Их осталось только трое. Эта мысль вертелась у нее в голове, не давая наслаждаться солнцем. Почему именно они трое? Они никогда не были особо близкими подругами. Остальные — Пьера, Дэда, Джованна и Мария-Луиза — были связующими звеньями еще в школьные годы. Одна прочно связана с другой той паутиной запутанных человеческих взаимоотношений, которую нелегко разорвать.
А теперь Аманда осталась с Тутти и Лючией, хотя эти двое, по сути, были ей чужды.
Что конкретного она знала о своих подругах, не считая того, что осталось в памяти со школьных лет?
Ни Лючия, ни Тутти никогда не были ее закадычными подругами, и общалась она с ними не часто, да и за двадцать лет многое что меняется.