— Может, это вас удивит, но — да, — Милена открыла свою сумочку и достала из неё небольшой плоский «портфельчик» с красным крестом, — я работаю с детьми, и привычка носить с собой универсальную аптечку у меня уже очень давно.
— Вряд ли ему помогут детские препараты…
— Знаете, я немного знакома с азами медицины. Приступ язвы в первую очередь блокируют обезболивающими препаратами.
— А у вас есть?
— Есть, и очень хороший препарат.
— Не знаю… — водитель как-то недоверчиво покрутил головой, — Согласится ли он… Вы же даже не медсестра.
— В общем-то я не настаиваю. Просто знаю, как купировать приступ. Ему сейчас, главное, боль облегчить, а там, глядишь, и доктор найдётся.
— Не знаю… — мужчина снова нервно затарабанил пальцами о руль, — С одной стороны, вас и охрана может к нему не пустить. С другой, Юрий под горячую руку попадёт, за то, что автомобиль не на приколе…
— Так он же сказал, что Прохоров сам так распорядился…
— Ну, он-то распорядился… Только в гневе может об этом типа и забыть.
— Смотрите сами… Помощь я вам предложила.
— Да, — телефон снова зазвонил и водитель снова взял трубку, — нет, ещё не вырвались. Да тут каких-то двадцать метров… Евгеньич, ну, и что толку, что я врублю мигалку?! Там на перекрёстке по беспределу разруливают!.. Да я в левом ряду! Мне в правый перестроиться нереально… Что? Слушай, тут такой вариант…
Рассказав Юрию о предложении Милены, мужчина ещё около минуты выслушивал своего собеседника, потом решительно повернулся к ней.
— А точно поможет?
— Должно, — она пожала плечами, — я своим знакомым это лекарство вводила, помогало.
— В общем, дела плохи… Прохоров загибается, ему уже и скорую предлагали вызвать, а он наотрез… Сейчас Юрий ему перезвонит…
— Ну, хорошо… — Милена снова пожала плечами, — В принципе, мы скоро и выедем отсюда, да?
— Да! — сначала она подумала, что он ответил ей, но потом догадалась, что это был ответ на очередной телефонный звонок, — Да, понял! Хорошо!.. Ладно… Ну, всё…
— Что он сказал? — глядя, как мужчина, уловив момент, разворачивается, чтобы выехать на встречную полосу, Милена сразу поняла, что Прохоров дал «добро» на её визит.
— Сказал, что согласен… Но учтите… Ему сказали, что вы — медсестра, при чём, личная.
— Я?! Личная?! Чья?..
— Какого-то продюсера…
— Продюсера?!
— Ну, да. Того, что продюсирует эту певицу… ну, которая сегодня поёт.
— Димы, что ли?! Морозова?! — она еле удержалась, чтобы не рассмеяться, но вовремя остановилась, решив, что, несмотря на его явную откровенность, все карты семьи Морозовых открывать она ему точно не будет.
— Да, точно! Морозова! — утвердительно кивнул водитель.
«Ну, что ж… Это даже интересно… — она сразу перехотела спать, — Побывать в курортном городе и приехать без воспоминаний — это несерьёзно! А тут — хоть какое-то приключение!..»
Глава 42
О причине непонятной, на первый взгляд, ситуации Милена догадалась сразу, как только попала в дом, в котором, по словам водителя, назвавшегося Алексеем, находился «в гостях» Прохоров. Судя по тому, что он лежал на огромной кровати в спальне, расположенной на третьем этаже коттеджа, сюда он прибыл отнюдь не попить чайку и не поговорить о делах. Отсутствие охраны, которой так опасался Алексей, говорило о том, что в этот дом Андрей Викторович прибыл совершенно инкогнито.
Милене пришлось разбудить Валерика — проснувшись, тот никак не мог понять, почему они приехали не в свой, ставшим уже привычным, пансионат, а в чужой дом. Кое-как объяснив ему, что нужно помочь одному дяде, Милена взяла в ладонь протянутую детскую ручку и следом за Алексеем прошла к дому.
Встретившая их в дверях женщина показалась ей уставшей и чем-то недовольной. Вместе с тем, Милена не могла не отметить про себя все признаки высокого социального статуса, который эта женщина могла занимать: холёное лицо, ухоженные руки, уложенные в стильную причёску волосы, неброская, но подобранная с особым вкусом, дорогая бижутерия… Одета она была в выходную одежду, но Милене показалось, что платье надето наспех — слишком небрежно был повязан поясок, а слегка помятая юбка говорила о том, что одевалась она в то, что лежало ближе всего, в тот момент, когда автомобиль подъехал к её двору. На внутренне убранство дома Милена едва обратила внимание, но даже нескольких, вскользь брошенных взглядов, хватило для того, чтобы иметь представление о финансовом положении хозяев.
Невольно рассмотрев хозяйку, Милена подумала, что издалека той можно было бы дать не более тридцати лет. Вблизи же впечатление о возрасте приближалось к истине — и морщинки у глаз и на лбу, и складки на шее говорили о том, что женщина уже давно переступила сорокалетний рубеж.
Об отношениях между ней и её гостем можно было даже не догадываться — разобранная постель, в которой лежал больной Андрей Викторович и её откровенное замешательство при виде незнакомки красноречиво свидетельствовали о том, что отношения между ними были очень близкими.
Войдя в спальню, Милена сразу отметила бледность мужчины, лежащего на кровати. Судя по выражению лица и позе, в которой он находился, боль он испытывал нешуточную. Тем не менее, поздоровавшись, он попытался успокоить свою подругу.
— Лера, — держась за верхнюю часть живота, Прохоров бросил взгляд на женщину, — это медсестра от Юрия, ты не беспокойся.
— Вы разрешите, я посажу мальчика в кресло? — Милена посмотрела на хозяйку, потом на Андрея Викторовича, — Мы не успели доехать до дома…
— Да, конечно, — Лера сделала жест рукой, — устраивайте.
— Когда начался приступ? — посадив Валерика, Милена достала свою «походную» аптечку.
— Пару часов назад, — несмотря на то, что он сам только что успокоил свою любовницу, Прохоров посмотрел на гостью с едва заметным недоверием, — вы, действительно, медсестра?
— Не волнуйтесь, медицина — это мой конёк, — Милена постаралась улыбнуться как можно очаровательнее.
— Так вы медсестра или нет? — нахмурившись, он бросил на неё ещё один взгляд, на этот раз исподлобья, — Юрий сказал, что вы личная медсестра продюсера Морозова…
— И не только его, — уверенно кивнула Милена, а так же его жены, детей и родителей. То есть, всей семьи.
— Ну, хорошо… — его лицо исказилось от нового приступа боли, — Он сказал, что вы можете сделать обезболивающее…
— Да, — Милена достала шприц и ампулу и положила на столик, — где я могу помыть руки?
— Здесь, — женщина подошла к двери, выполненной из рифлёного пластика, и распахнула её почти настежь, — пожалуйста.
Вымыв руки, Милена набрала лекарство в шприц, смочила ватку спиртом и обернулась к больному.
— А… куда вы собираетесь меня колоть?.. — несмотря на боль, Прохоров явно не желал оголять перед незнакомкой свои интимные места.
— В принципе, я могу и в руку… Но, в этом случае, укол подействует не так быстро, — она многозначительно посмотрела на мужчину, — а вам нужно как можно скорее избавиться от мучительной боли.
Шумно выдохнув, тот изобразил недовольство и нехотя лёг на живот, одной рукой приспустив брюки. Ловко втыкая иглу в мышцу, Милена подумала, что брюки он тоже надевал наспех — судя по всему, под ними не было нижнего белья. Вытащив иглу, она на несколько секунд прижала ватку к телу.
— Спасибо, дальше я сам, — он практически оттолкнул её руку и тут же натянул брюки обратно.
— Ну, вот и всё, — снова улыбнулась Милена, — надеюсь, что очень скоро вам станет легче. А нам пора…
— Нет, — перевернувшись на спину, Андрей Викторович пристально посмотрел на неё, — я вас не отпускаю.
— То есть?.. — Милена удивлённо чуть склонила голову вбок.
— Я вас не отпускаю, пока не подействует лекарство.
— Вы боитесь, что я вам вколола яд?! — она сказала это с деланно весёлым возмущением, чувствуя, как в душе, действительно, закипает протест.