— Вы бы ещё перед самым концертом пришли. Да ещё с живым исполнением.
— В общем-то, я тоже удивился, что утверждение репертуара происходит в день концерта, — Морозов пожал плечами, — но вы сами назначили время. Если вам некогда, давайте без прослушивания.
— Прослушивание — обязательное условие, — металлически отчеканил Гольдман, — мало ли, какую хрень вы там петь собираетесь.
Собрав волю в кулак, чтобы не нагрубить в ответ, Наташа прошла к небольшой сцене, находившейся в углу зала и имеющей форму треугольника. Пока Дима настраивал аппаратуру, Гольдман успел позвонить по телефону и, поставив невдалеке от сцены стул, уселся на него, всем своим видом выражая обречённость. Но, прослушав первый куплет одной из трёх песен, которые должна была исполнить Наташа, невольно подался вперёд и, положив локти на колени, сцепил пальцы. Теперь его устремлённый на неё взгляд из обречённого превратился в открыто удивлённый. Чуть выдвинув вперёд большие, бледные губы и высоко подняв брови, отчего его широкий лоб наполнился продольными морщинами, он буквально буравил её своими светло-голубыми глазами, так, что, случайно посмотрев на него, она смутилась.
— Секунду, — как только стих последний аккорд первой песни, он тут же сделал рукой предупредительный жест и потянулся за телефоном; набрав номер, поднёс его к уху, — Кристина, спустись? Я хочу, чтобы ты тоже послушала… Ну, спустись на одну секунду! — нервно выкрикнув последнее предложение, он отключился и снова посмотрел на Наташу, — Сейчас подойдёт Кристина, и продолжим.
— Ну, как вам эта композиция? — не спрашивая, кто такая Кристина, Морозов сам уже понял, кому только что звонил его тёзка, но виду не подал, — Аппарат не совсем профессиональный, хороший звук не обеспечивает.
— Здесь это неважно, — отмахнулся Гольдман и снова уставился на Наташку, — ты из какого города?
Едва успев ответить на его вопрос, Наташа невольно повернула голову в сторону открывшейся двери.
От Юли Мазур Морозовы знали, что владелец московского клуба, в котором они выступали не так давно, никто иной, как родной брат нынешнего мужа Кристины Лапиной, известного продюсера Дмитрия Гольдмана, поэтому сегодня, услышав имя председателем жюри, оба были вполне готовы к этой встрече.
И, тем не менее, в сердце похолодело.
— Добрый день, — Кристина вошла в помещение банкетного зала и сдержанно поздоровалась со всеми. За эти несколько лет она почти не изменилась, лишь поменяла причёску и цвет волос: теперь они были не чёрными, а светло-русыми, пышно струящимися по узким плечам.
Увидев свою бывшую невесту и коллегу, Дима тут же отметил про себя и её обычный колючий пронзительный взгляд, который она немедленно отвела, как будто не заметив его самого, и извечную надменную усмешку на красивых, накачанных рестилайном губах.
— Я хочу, чтобы ты тоже послушала, — поставив рядом с собой ещё один стул, Гольдман кивнул ей и тут же снова уселся, — кстати, это из твоего города…
— Серьёзно? — сделав вид, что она не узнала Наташку и всё так же не замечая Морозова, Кристина опустилась рядом с супругом.
— Вполне, — тот посмотрел на Диму, — давай следующий минус.
Усмехнувшись про себя, Морозов нажал на плей.
Встретившись с Кристиной этим летом в Москве, Дима был так взволнован и испуган Наташкиным исчезновением, что перекинулся с бывшей подругой лишь парой слов. Сегодня же, видимо, в отместку, та демонстративно сделала вид, что его не узнала.
В тон ей, Морозовы тоже не стали демонстрировать своё давнее с ней знакомство.
Пока Наташа пела, Кристина сидела, закинув ногу на ногу и равнодушно разглядывая носок своей туфли. Ни один нерв на её лице так и не дрогнул, ни одного взгляда не было брошено ни на исполнительницу, ни на её спутника…
— Хорошо, — прослушав все три композиции, Гольдман тут же встал со стула и подошёл к Наташе, — утверждаю все три песни. В программу они уже включены, не забудьте узнать очерёдность выхода, и на будущее: все прослушивания назначаются задолго до выступления…
— Так вы сами… — начал было Дима, но тот уже стремительно направлялся к выходу вместе с Кристиной, которая так и не проронила ни единого звука.
— Возможно, вечером я с тобой встречусь! — выкинув вперёд указательный палец левой руки, Гольдман обернулся у самой двери к Наташке, — Возможно!..
— По-моему, нас не узнали, — выходя из отеля, Наташа обняла мужа за пояс и иронично улыбнулась уголком губ, — или сделали вид, что не узнали…
— Тебя это задевает? — обхватив её за плечи, он улыбнулся в ответ.
— Это ужасно, но… Ни капельки! — тихо рассмеялась она и, бросив на него озорной взгляд, добавила, — Тем более, со мной обещали встретиться!..
— Воз-мож-но! — напомнил ей Дима, подняв кверху указательный палец.
…Её выступление на гала концерте завершилось бурей аплодисментов — она не подозревала, но, оказывается, и «Колыбельная», и «Ты заплетал мои косы» были известны многим зрителям и даже некоторым членам жюри. Сразу после её блока к Наташе подошла Ирэна Самарина — известная радиоведущая, работающая на одном из популярных российских каналов.
— Наконец-то мы встретились! — Ирэна радостно схватила Наташку за плечи, — Я случайно увидела в интернете твой ролик, и с тех пор слежу за твоим творчеством, а как раз перед отъездом сюда разговаривала с главным редактором, чтобы сделать о тебе радиопередачу! Но позвонить не успела, торопилась, и — о, какая удача! Теперь буду с тобой на связи! Жди звонка!
Немного ошеломлённая, Наташа только успевала кивать головой и благодарить за оказанное ей внимание и восхищение зрителей, под взглядами других артистов, среди которых были и довольно известные.
Сойдя с огромной сборной площадки, она уже хотела идти к Диме, который, согласно данному обещанию, держал на плечах Валерку и смотрел вместе с ним выступление их любимой мамы — внизу, неподалёку от края сцены, за верёвочным барьером, отделяющим от зрителей небольшое пространство, вдоль которого располагались представители прессы и телевидения. Чуть сбоку толпилась часть артистов, а так же постоянно прибегающие и снова куда-то убегающие устроители и организаторы фестиваля.
— Секундочку! — невесть откуда вынырнувший Акулов на ходу схватил Наташку за руку, — Тебя искал Гольдман, срочно подойди к нему!
— А где он? — Наташа огляделась вокруг в поисках знаменитого продюсера.
— Он там, за сценой, — рукой указывая куда-то назад, Акулов уже бежал дальше, по своим делам, — только срочно!.. Сегодня — твой день!
Пробравшись сквозь толпу самых пронырливых зрителей, несмотря на ограждение и окрики администраторов просочившихся к самой сцене, Наташа завернула за угол конструкции. Там, на задворках, разбившись на кучки, в стороне от посторонних глаз курили и что-то оживлённо обсуждали более маститые творческие личности.
Гольдмана она увидела сразу — ни на кого не обращая внимания, тот нервно жестикулировал руками и явно ссорился с Кристиной.
— Дима, я не понимаю, зачем тебе она?! — судя по всему, скандалы были привычным занятием для именитых супругов, потому, что они, совершенно не стесняясь посторонних, бурно выражали свои эмоции.
— А я не понимаю, что тебя так задевает?! — тряся ладонями, Гольдман таращил на Кристину глаза, — Мне нужна замена для Греты, по-моему, лучшего варианта не придумать! Ты слышала её вокал?!
— У тебя есть замена для Греты, — Кристина всё же снизила тон, видимо, не желая посвящать присутствующих в их творческие проблемы, — у тебя есть замечательная замена для Греты!
— У меня нет замены для Греты, — сквозь зубы процедил Гольдман, — и я не понимаю, почему ты так против?!
— Просто потому, что я — против! — отчеканила Кристина, — Кто угодно, только не она!
— Вы меня искали? — по выражению повернувшихся к ней лиц Наташа поняла, что спор шёл именно о ней.