- Если завтра ты сунешься в театр – я тебя прибью, ты меня понял? Чтоб и духа твоего там не было, на этой сделке!
Гарри снова улыбнулся.
- Чему ты вечно улыбаешься?! Ты можешь просто оставить меня в покое?!
- Могу. Но учтите, что Вы сами еще придете ко мне.
- Я?! Да что ты несешь?! – я подлетела к нему почти вплотную, - да что ты вообще о себе возомнил?! Пошел вон из этого номера, чтобы я тебя не видела!
- Когда-нибудь Вы еще пожалеете об этих словах, мисс Селдридж, - спокойно сказал Гарри, крутанулся вокруг себя и вышел из комнаты.
Я без сил опустилась на край кровати.
Почему я тогда его не оттолкнула? Почему тут же не выставила за дверь, как только он пришел?!
Да потому что, несмотря на свою пошлость, откровенность, открытость, как у болезненной язвы, он не был похож на Александра. В нем была эта сумасшедшая, живительная, невероятная молодость, жажда жизни, это стремление к чему-то недосягаемому!
Однажды я уже знала такого человека. И ничем хорошим это знакомство не закончилось. А Гарри слишком на него похож. Слишком похож…
****
- Вы просто ослепительны! Я вовсе не покривлю душой, если скажу, что в Париже нет таких прелестных дам!
- Мерси. Но Вы так и не сказали, какой спектакль мы будем сегодня смотреть.
- О! Это прекрасная «Свадьба Фигаро»! Но этот спектакль станет для меня еще интереснее и приятнее благодаря Вашему непосредственному присутствию!
Продолжая слушать речи Пьера, такие же восхваляющие и сладкие, мы вошли в фойе театра, и чтобы хоть как-то отвлечься, я принялась осматривать интерьер. От всего здесь, начиная от инструктированных золотом стен до высокого, почти поднебесного потолка, веяло французским духом, и уму не постижимо, что когда-то в этом театре играла сама Сара Бернар! Теперь же я хожу между высоченным лепными колоннами с молодым французом, который распевается хвалебными одами в мою честь. А у меня в сумочке лежат документы, которые он должен подписать. И если ради этого я должна выслушивать его излияния – что ж, ладно.
Гарри я не видела со вчерашнего вечера. Только под утро услышала, как он хлопнул дверью номера, но когда я вышла из своей комнаты, его уже не было.
Где он провел ночь и весь сегодняшний день – мне оставалось только гадать. Минутами меня начинала мучить совесть. Пусть я старше его всего на два года, но, может быть, в его возрасте это нормально – все эти вспыльчивые, переменчивые настроения? Мне казалось, что я старше его на целое поколение. За последние года я слишком… Постарела. А отпускать его, когда с ним мог снова случиться этот обморок?! Вдруг он не совсем здоров? Я терялась в догадках, но другая, рациональная половина моего естества, громко твердила мне, что за его приставания и пошлые намеки надо было вообще отлупцевать его по щекам. Может быть, толку было больше.
- Так вот, в прошлом месяце, когда я был на потрясающей постановке «Дама с камелиями», я понял, что театр – это такая огромная часть моей жизни… Кристина, Вы меня слушаете?
- Да-да. Простите. Так что Вы там говорили о спектакле?
Пьер открыто улыбнулся, предложил мне свой локоть, и принялся дальше рассыпаться в похвалах разным спектаклям, которые я не видела. Его было приятно слушать, но у меня была одна только мысль: «Подпиши сделку. Подпиши контракт».
- Надеюсь, Вы не забыли, что после представления мы отправимся в ресторан?
- Да. Документы у меня с собой, - и чтобы это не выглядело слишком сухо и официально, я тоже улыбнулась, - надеюсь, союз наших издательств принесет годные плоды обоим сторонам, заключающим эту сделку.
- Непременно, - мсье Леблан обнажил зубы в приятной улыбке и потянул меня за собой в зал, который стали заполнять и другие зрители.
***
На счастье, все прошло не так ужасно, как я того боялась. Спектакль оказался преинтересным, в антракте Пьер снабдил меня таким обильным количеством информации о каждом актере, что голова у меня начала идти кругом. После спектакля, мсье Леблан вызвал такси, в котором продолжал трещать и все норовил взять меня за руку или приобнять, когда на повороте машину немного заносило, а меня саму наклоняло в его сторону. Но я чинно складывала руки на коленях и мило улыбалась. Через несколько поворотов Пьер оставил эту мысль.
Ресторан «Монпорнас» встретил нас обилием огней, приветливых официантов, людей в дорогих костюмах, приятной, легкой музыкой, и ненавязчивым интерьером, который радовал глаз, но не отвлекал мысли.
За ужином, который оказался, к слову, довольно обильным, мне все же удалость перебить Пьера, который пустился в рассказы о какой-то актрисе, и достать документы. Перед этим, правда, я настояла на том, что нам необходимо выпить по паре бокалов вина, и потому, только увидев папку с документами, опьяневший от этого вечера и дорогого вина, француз лихо поставил свою подпись узкими, длинными буквами, что обозначило удачную сделку. После того, как самое страшное было позади, я принялась премило разговаривать с Пьером, потому как теперь ничего не отвлекало моего внимания.
- А где же сегодня Ваш секретарь? – как бы между прочим спросил Пьер, «уговаривая» очередной бокал вина. Глаза его лихорадочно блестели, бабочка, которая до этого так хорошо оттеняла бледность его шеи, болталась развязанная под воротником рубашки.
- Сегодня я решила дать ему выходной, - мягко сказала я, а сама же под столом не выпускал из рук папки, которая хранила такой неоценимый, дорогой и важный автограф мсье Леблана. Дядя будет мной гордиться! Два дня, проведенных в приятной компании за разговорами и вином, и контракт у нас в кармане! Теперь я смогу вернуться в Лондон на день раньше, чем это было запланировано.
Ужин проходил и дальше в легкой, непринужденной манере, Пьер, по мере того, как выпивал все больше и больше, становился смешнее и откровеннее, и мне уже не приходилось натянуто улыбаться его шуткам. Теперь я искреннее смеялась, думая о том, как редко в последние года я предавалась этому занятию. А ведь было время…
- Позвольте, я провожу Вас до отеля, Кристина. Мне хотелось бы проводить Вас прямо до номера, чтобы быть уверенным, что Вы доберетесь в целости и сохранности!
- Что ж, я согласна. Заодно и дорасскажете ту историю про потерянный билет…
****
Когда мы вернулись в Отель и стояли уже у дверей моего номера, Пьер прикладывал усилия, чтобы держаться но ногах, но ум его все еще сохранял ясность. Оперевшись спиной о стену в коридоре, я терпеливо слушала тысячную историю Пьера о том, как он, в годы своей лихой молодости (к слову, Пьеру было тридцать два года) путешествовал автостопом, а потом любовался видом Лиона, находясь на вершине холма Фурвьер. Француз, удерживая свое тело в статическом положении, опирался рукой о косяк двери, ведущий в мой номер, и с каждым предложением наклонялся все ближе к моему лицу.
- И вот, рассвет… Тишина… А я смотрю вниз на город…
- Пьер, я думаю, на сегодня историй хватит, - мягко сказала я, - Вы безумно увлекательный собеседник, и я очень рада, что этот вечер провела в Вашей компании, но право, я думаю, Вам пора отправляться домой. Иначе я буду беспокоиться о том, как Вы доберетесь.
- Я абсолютно трезв, - Пьер взмахнул длинными тонкими пальцами почти у меня перед лицом и слегка покачнулся но ногах, - просто немного устал.
- Я тоже. И я бы очень хотела отдохнуть, - я стала медленно двигаться к двери.
- Я думал, что мы продолжим наше знакомство и дальше, - Пьер еще ближе наклонился ко мне. Внезапно его рука скользнула по моему плечу. Я дернулась, но заметив это, Пьер огородил меня руками с двух сторон, почти полностью вжав меня в стену, - ведь я подписал Ваш договор, не так ли?
- По-моему, мы оба этого хотели, - мягко сказала я, помня о том, что пьяным людям лишний раз не стоит перечить, но, тем не менее, повела плечом, будто нечаянно, чтобы дать понять Пьеру, что пребывание его ладони на моем плече мне нежелательно.