— А зачем мне переезжать? — спросила тихо. — Знаешь, мне не хочется быть номером в твоей записной книжке.
Герман молчал, и я потянула ладонь, но он сильнее сжал пальцы. А мне стало обидно и грустно, будто купила сумочку от Chanel, а придя домой обнаружила, что она сделана в Шанхае.
— Ужицкая, не усложняй, — вздохнул Герман и погладил большим пальцем мою ладонь. — Давай не будем торопиться.
— Я об этом и говорю! Давай не будем торопиться, — оптимистично воскликнула я. — Давай повстречаемся, как приличные люди, походим на свидания, погуляем по Москве, может быть, слетаем куда-нибудь на недельку…
Я тараторила без остановки, чтобы не разреветься, потому что мне хотелось переехать к Стрельникову вот прямо сейчас! И навсегда! Но… В наших отношениях всегда было но… Я не хочу временного союза, только не с ним, не с Германом. Я хочу за него замуж, хочудетей, у которых будет фамилия отца, хочу знать, что этот мужчина мой и только мой! А он был к этому не готов. И я согласная ждать…
— Слушай, ты устал, тебе надо пообщаться с мамой, коллегами, друзьями! Высади меня у метро, — преувеличенно бодро попросила я. — У меня тоже есть кое-какие дела, а завтра после работы встретимся.
Если он сейчас начнет меня уговаривать я точно останусь и будь, что будет! Даже если просто поцелует и будет смотреть, так как смотрел в аэропорту я останусь. Ну же, Герман, скажи правильные слова! Скажи, что я тебе не безразлична, потому что я уже влюбилась по самые уши и честно говоря, не знаю, что мне с этой любовью делать.
Герман посмотрел на меня внимательно и промолчал. Так же молча подрулил к тротуару возле входа в метро.
— Уверена? — спросил глухо.
— Да! Созвонимся! — я чмокнула его в щеку и выскользнула из машины. Мне даже хватило сил улыбаться и махать рукой, пока он перестраивался во второй ряд.
Гад ты, Герман Стрельников! Невыносимый и любимый!
И, черт побери, я совсем забыла что сегодня пятница…
Телефон молчал, а я не звонила, потому что… потому что гордая. Если я ему нужна сам позвонит! Спала отвратительно и проснулась ни свет ни заря. Убрала в квартире, закончила статью для журнала, испекла пирог — он сгорел, пришлось выбросить и потом проветривать полчаса квартиру от запаха дыма.
Телефон молчал.
Включила стиральную машину, пока она крутила барабан сходила в магазин, купила тортик и шампанское, заедать тоску-печаль. Или праздновать свобод?
Телефон молчал.
Стемнело, я сходила в душ, надела любимую старенькую фланелевую пижаму, включила корейскую мелодраму, отрезала кусок торта, открыла шампанское и уселась на пол напротив телевизора. Пить колючее шампанское прямо из горлышка, есть столовой ложкой торт с белковым кремом, и реветь над несчастной любовью худенького корейца с девичьим лицом — прекрасное времяпровождение для субботы.
В половину двенадцатого раздался звонок. Я уже под завязку была заполнена искристыми «бурболками» и сладким кремом и поэтому жизнь больше не казалась беспросветной и безнадежной, но все равно сердце сделало кульбит и замерло, а рука дрогнула и я не сразу смогла принять вызов.
— Слушаю.
— Дочь, — раздался голос папули. — Завтра в три часа ждем тебя. Я пришлю машин.
Отбой. В этом весь отец. Ждем и точка. Причем с годами он становится все менее разговорчивым.
Я позвонила Генрих, но брат был вне зоны доступа. На мгновение палец замер над именем Босс, но я поборола себя и отшвырнула телефон. Да пошел он! Не так значит я ему нравлюсь, коль не нашел даже минутки чтобы позвонить.
А еще через полчаса мне надоело придаваться жалости к себе и я придумала целый план по охмурению Стрельникова. Курощение, дуракаваляение и низвождение! Зря я, что ли в девстве Карлсона читала? И с чего мы начнем? С покраски волос! Рыжих он любит? Отлично! Давно хотела сменить имидж.
Утром из зеркала на меня смотрела лохматая, опухшая девица с недобрым взглядом. Совесть укоризненно покосилась в сторону напольных весов, но я запихала ее подальше. Один раз не считается! Но остатки торта выбросила и решительно набрала номер салона, где стриглась последние полгода.
Держись, Стрельников! Тебе не уйти от большой и светлой любви! Не позволю!
В половину третьего я сидела на лавочке у подъезда и пила вод из пластиковой бутылки, лениво наблюдая как молодая мамаша трещит по телефону, а ее двойня планомерно обрывает ромашки с клумбы. На мне были рваные джинсы, майка с черепами и черная кепка в тон полотняному рюкзаку. И розовые кеды. Миленько и под настроение.
Машина пришла вовремя, водителя я не знала, поэтому молча плюхнулась на заднее сидение и закрыла глаза.
— Леди, мы приехали, — выдернул меня из дремы мужской голос.
Леди, надо же…
Загородный дом. И почему я не удивлена?
Мама ждала меня в гостиной. Красивая. Счастливая и помолодевшая.
— Ольга! — она крепко меня обняла. — Обалденный цвет волос, но почему ты так одета?
— Как? — сморщилась я, все же надо было выпить с утра аспирина.
— Вульгарно! В такой день надеть рваные штаны, будто у тебя нет денег на целые!
— Ой, мама, прекрати, — я села в кресло. — Что у вас случилось? Из-за чего папа хотел меня видеть?
— Ты не знаешь? — растерялась мать. — Но… — тут она хитро улыбнулась. — Сюрприз будет!
— Не люблю сюрпризы. Где папа?
— Сейчас придет.
Глаза мамы сияли и я видела, что она едва сдерживает улыбку. Я уже хотела приступить к допросу с пристрастием, когда в гостиную вошел отец.
— Добрый день, ведьмочка, — папа одобрительно кивнул.
Я подставила лоб под поцелуй и громко чмокнула отца в щеку
— Что ты мне хотел сказать?
— Да тут такое дело, Олюнчик, — папа встал рядом с мамой и взял ее за руку. — Сегодня у нас попросили твоей руки, и мы дали согласие на ваш брак.
— Что? И с кем же это? — я прищурилась, всем своим видом показывая, что просто так не сдамся!
— Со мной.
Стрельников выглядел шикарно. В отличие от меня он явно выспался, побрился, тоже сходил к парикмахеру и одет был идеально. Строгий костюм, белоснежная рубашка, начищенные туфли. Я открыла рот, чтобы выдать все, что я думаю о таких методах, но этот невозможный мужчина не дал мне и рта раскрыть. Он опустился на одно колено и проникновенным голосом, от которого по телу прокатилась горячая волна, произнес:
— Ужицкая, я люблю тебя. Ты ведь выйдешь за меня замуж? — и он протянуш мне открытую деревянную коробочку в которой на бархатной подставке лежало миленькое колечко с бриллиантом… каратов так на одиннадцать. — И только скажи, нет… — прошипел одними губами.
— И что ты мне сделаешь? — я заложила ружи за спину, чтобы не тянуться к этому символу вечной любви.
— Выпорю! — прозвучало утрожающе, но в глазах босса искрился смех.
— Ты только обещаешь, — тут же съехидничала я.
Сзади закашлял отец и я смутилась, вспомнив, что в комнате мы не одни.
— Ладно, так и быть, коль папа велит, то выйду за тебя замуж, Герман Андреевич, — проворчала сварливо и надела кольцо на средний палец. Село как влитое.
— Слава богу, одну сплавили, — вздохнул сзади отец. — Учти, Гера, назад не примем!
И они с мамой рассмеялись. А я… а что я? Я была абсолютно счастлива!
— Так что, спор я выиграла? — повернула к отцу сияющее лицо.
— Какой спор? — тут же напрягся Стрельников.
— Кто первым своего босса охомутает! — и я показала жениху язык.
Надо было видеть выражение его лица!
— Думал, это ты ее поймал? — похлопал его по плечу отец. — Это она тебя словила!
И мы с ним, хлопнув ладонями, рассмеялись, искренне и жизнерадостно.
— Ольга, мне кажется, что в свете последних событий, — ехидно произнес папуля, — спор мы аннулируем. Я ведь не диктатор какой-то, я просто хотел вас поторопить. Очень внуков хочется, — без тени покаяния подмигнул он мне. — А наследство я разделю пополам, это даже не обсуждается.
Ну и вот, как на него злиться?
— Быть может я хотела ферму получить, — пробурчала чисто, чтобы последнее слово было за мной.
— Я что-то не знаю? — Герман обратился к самому вменяемому человеку в этой комнате — к моей маме.
— Ой, не слушай их, ты же знаешь своего партнера, — мама улыбалась. — И его странные шуточки, — многозначительно глядя на отца, строгим голосом добавила она.
— Так Герман и есть твой загадочный партнер? — догадалась я. — Классно!
— Да, и в приданое ты получишь ферму с элитной говядиной, — подмигнул мне папа. — Все, как и мечтала.
Папуля у меня все же язва!
— Говядина и молоко это хорошо, — Герман обнял меня со спины и поцеловал в висок. — Детям полезно.
— У нас будут внуки, какая прелесть, — мама обняла отца и положила голову ему на плечо.
— Обязательно. И мы прямо сейчас отправимся над этим работать, — серьезно заверил мой любимый юрист.
— А как же свадьба? — встрепенулась я.
— Какую ты хочешь? — Герман поцеловал меня в макушку.
— Я хочу…
Расписались мы через три дня. В обеденный перерыв. А через две недели улетели в Новую Зеландию. Я давно мечтала увидеть ожившие кадры фильма «Властелин колец», а Герман хотел порыбачить. Из отпуска я вернулась уже беременной и через девять месяцев у нас родилась двойня. А еще через полгода двойня родилась и у Генриха. Дедушка счастлив, но когда мне начинает казаться, что он слишком балует внуков, Герман предлагает родить еще двоих, чтобы у дедушки было меньше времени и больше забот. Но мне кажется, что пятеро шумных и непоседливых детишек это уже немало. А если их станет семеро…
Иногда мы с Генрихом встречаемся с Олегом Аминаевым, он работает на отца и уже дорос до должности начальника планового отдела. А еще у них роман с Марго-
Жизнь бурлит, дети растут, мы работаем, отдыхаем, иногда ссоримся, а потом очень бурно миримся, путешествуем и так же сильно любим драг друга.
В общем, я абсолютно счастлива!
Больше книг на сайте - Knigoed.net