Сердце у Розмари ухнуло вниз.
– О, Господи.
– Неплохая реклама, девочка, без паники. Может, впихнем его в четверговое шоу?
«Только через мой труп он попадет в шоу», – подумала Розмари, а вслух сказала:
– Он в Испании, Дерек. Слушай, дай я прочту газеты. Позже поговорим.
Положив трубку, она повернулась к секретарше.
– Дженни, сходи за газетами. Они в холле, на столике, я полагаю. И спроси Пат, покупала ли она «Сан» и читала ли уже?
Дженни торопливо вышла. Телефон снова зазвонил. Это был Бен.
– Ты где? – спросила она.
– В аэропорту. С тобой все о'кей?
– Да. А что такое? – нервно спросила она.
– Мы попали в бульварную прессу. – Голос его звучал совершенно бесстрастно.
– Знаю. Очень жаль. Вероятно, ленч в пятницу?
– Не терзайся, Рози. Я уже покончил с прежним. Можно рассказывать хоть всему свету.
Сердце у нее снова екнуло.
– А ты не хочешь рассказать мне, как у тебя дела? – спросила она, улыбаясь ему в трубку.
– Из Барселоны. Я позвоню тебе оттуда и скажу, как обстоят дела. Когда ты прилетишь?
– В любое время после ближайшего уик-энда. Я должна поставить игровое шоу к следующему воскресенью. В Манчестере.
– Боже, какая тоска. А ты не можешь плюнуть на все и приехать в пятницу?
Она заколебалась, но, прежде чем успела ответить, он сказал:
– У меня кончились монетки. Я еще позвоню. Не забывай меня.
– Как я могу забыть? – воскликнула она, но он исчез. Их разъединили, и только частые гудки звенели в ее ушах.
В одной из колонок «Сан» ей было посвящено всего несколько строк. Пат пропустила это и теперь, злясь на себя за то, что не смогла лично сообщить подобную новость с утра, с нарастающим раздражением громко и медленно зачитывала газетное сообщение вслух: «Пятидесятилетняя Розмари Дауни была замечена поздно вечером за столиком известного ресторана вместе с подающим надежды актером Беном Моррисоном. Они держались за руки, и было не похоже, чтобы она брала у него интервью».
– О Господи, – сказала Дженни.
– Чертовская наглость, – сказала Пат. – Почему они все время поминают ваш возраст?
– Это был просто ленч, – произнесла Розмари, не обращая внимания на ярость Пат.
Она перечитала заметку еще раз и попыталась вспомнить, кто был в ресторане. Речь шла не о «Каприсе», поскольку там они были вместе с Фрэнсис.
– Всего-навсего ленч, – сказала она, швырнув газету на кухонный стол. – Завтра это превратится в кулек для картофельных очисток, – направляясь в кабинет, бросила она через плечо обеим женщинам. – Я бы выпила еще кофе, Пат. Без молока. Мне нужно позвонить матери. Она всегда читает «Сан».
Но телефон зазвонил прежде, чем она сняла трубку.
– Розмари?
– Слушаю, ма.
– Ты уже прочла газеты?
– Под газетами ты имеешь в виду «Сан»?
– Разумеется.
Розмари ждала следующего вопроса.
– Что это за молодой человек? – осведомилась Бетти. – Вы действительно держались за руки?
– Ма. – Розмари села. – Это приятель Эллы. Они все переврали. Они всегда врут. Я тебе уже говорила.
– Миссис Дрюэтт зашла и рассказала мне. Сама я еще не читала.
Бетти была в ярости, поскольку новости ей сообщила соседка.
– Ты должна подать на них в суд, Розмари. Они пишут об этом так, будто у вас любовная связь.
Розмари вздохнула.
– Я не могу подать на них в суд. В их заметке нет ничего ужасного или клеветнического.
– Но они делают намеки.
– За намеки в суд не подают.
– Это выглядит так мерзко. Все знают, что ты мужчинами не интересуешься. Тебя выставили в глупом виде, потому что любой может прочитать это в газете.
– Это относится только к тем, кто читает «Сан», ма.
Наконец Розмари удалось закончить разговор, и она села работать с Дженни. Газетные отклики о ней и о представлении были хорошими. По поводу ленча с Беном никто больше не звонил. Набрав номер своего импресарио, она предупредила, что на следующей неделе собирается в Испанию. Его, судя по всему, не слишком взволновала заметка в «Сан». Воскресную передачу в Манчестере она не стала отменять – нельзя было терять последние остатки здравого смысла. Импресарио записал для нее воскресное шоу и сказал, что может завезти кассету на велосипеде.
– Ты здорово выступала, Розмари. Думаю, в переговорах об осенней серии денежный вопрос будет улажен без особых споров.
– Не стоит тратить времени, Майкл. В четверг я буду на студии и возьму кассету там. Ты пойдешь на вечеринку после шоу?
– Да. Но без жены. Один из мальчиков заболел гриппом, и Барбара не хочет оставлять его с няней.
«Вот это сюрприз!» – подумала Розмари, когда они простились.
Она вернулась к Дженни, которая принесла еще две чашки кофе. «Майкл Доусон с партнерами» – ее импресарио уже десять лет, и за это время не было случая, чтобы он пришел куда-нибудь без своей супруги Барбары. После двадцати лет совместной жизни они по-прежнему нежно любили друг друга и своих четырех детей.
«Один из мальчиков – это, должно быть, младший», – подумала Розмари.
Джошуа Доусон родился три года назад, когда его матери было сорок три, – она не хотела больше рожать, но очень скоро привязалась к своему последнему малышу. Гораздо больше, чем хотелось Майклу, которому ее привязанность, судя по всему, не слишком нравилась. Розмари еще некоторое время размышляла над этим.
Дни перед заключительным шоу из серии, идущей по четвергам, оказались для нее благотворными. Успокоившись благодаря передышке в отношениях с Беном, радуясь его звонку из аэропорта, зная, что он работает за границей и избавлен от всех неурядиц, подстерегающих его дома, она чувствовала, что он принадлежит ей в большей степени, чем прежде. Обычно склонная сострадать покинутым женщинам, она на сей раз отказывала в сочувствии таинственной Джил, убедив себя, что у них с Беном все закончилось до того, как она появилась на сцене. И не желала думать о том, что он, судя по всему, спал – пусть даже эпизодически – и с Эллой, одновременно живя с Джил. Возможно, он был тогда несчастен. Разве не из-за этого мужчины сбиваются с пути? Розмари плохо знала людей и для своего возраста отличалась непростительной наивностью.
И вот теперь наконец она была счастлива – потому что без памяти влюбилась. Целый день Розмари провела в «Хэрродз», покупая белье для испанского путешествия. Диету соблюдала строжайшую и очень быстро, всего за несколько дней, сбросила семь фунтов, ясно сознавая, что поступает именно так, как положено, если верить молве, как вести себя женщине, охваченной первым порывом страсти.
В пятницу вечером Розмари отправилась на премьеру. Едва лимузин остановился у театра «Олдуич» и они с Майклом вышли из машины, как к ним ринулись фоторепортеры.
– Встаньте вот тут, Розмари, посмотрите сюда, а сейчас улыбнитесь. Спасибо. Теперь поднимите голову, покажите нам ваши зубки!
Она задержалась на несколько секунд, пока вокруг щелкали вспышки. Майкл держался в стороне, оставив ее одну греться в лучах публичного успеха. Наконец, подняв руку в знак того, что с нее хватит, Розмари вновь подошла к Майклу.
– А где молодой человек? – крикнул один из фотографов, чиркая что-то в мгновенно выхваченном блокноте.
Розмари, похолодев, толкнула локтем Майкла.
– Придумай что-нибудь, – прошептала она. – Ради Бога, сбей их с толку.
Он засмеялся и, обняв ее за плечи, наклонился и поцеловал в щеку.
– Это собьет с толку только Барбару, – зашипела она.
И они оба расхохотались.
С вечеринки по поводу премьеры они сбежали. С радостью сославшись на завтрашнее шоу, она даже отказалась пойти на ужин к «Джо Аллену». Около одиннадцати Майкл подвез ее к дому.
– Передай привет Барбаре. Надеюсь, Джош скоро поправится.
– Увидимся завтра, Розмари. Если Барбара все же надумает пойти, я позвоню Дереку.