– Ну, куда же ты, соседка, – снова этот голос. Будто он едва сдерживает себя.– Спешишь. Подкинешь на этаж?
– Пешком пойдешь, – вкладываю силу и грубо толкаю его, заставляя сделать один шаг назад.
Глупо было ожидать того, что я смогу вытолкнуть его отсюда. Еще глупее было думать, что мне ничего не будет. Карие глаза напротив становятся похожи на черную бездну. Он расправляет плечи и резко хватает меня за воротник пиджака, поднимая, как пушинку и припечатывая в два шага в зеркало на противоположной стене лифта. Но мне не страшно. Я наоборот чувствую, как его ярость распространяется на меня. И пока он не видит, проворачиваю кольцо на среднем пальцем так, чтобы небольшой камень смотрел внутрь и полосую его по щеке.
– Сука. – Шипит Дэн и встряхивает меня еще раз.
На этот раз боль существенней, так как я ударяюсь затылком. Зажмуриваюсь и охаю. И это первый звук, который вообще был проронен в ходе нашей стычки. Все это время мы безмолвно барахтались в узкой кабинке лифта и он тоже не выдержал. Дернулся раз, второй и застыл на месте. И мы застыли. Застряли. Тяжело вдыхая воздух и не сводя глаз друг с друга. Два взрослых человека, готовые сцепиться в новом этапе схватки.
– Я тебя ненавижу, – чуть ли не по слогам произношу в этой звенящей тишине.
– Я тебя тоже, – Денис смахивает кровь с щеки.
– Я тебя презираю.
– А я тебя проклинаю…
Он не успевает договорить, как свет моргнул и погас, погружая кабинку в кромешную темноту. Но не это заставляет мое сердце бешено забиться. А пальцы на лице и последующий поцелуй. На который я, неожиданно для самой себя, отвечаю.
14.
Это голод. Его ни с чем не спутать. Как будто выключенный свет для нас тем, что мы так подсознательно жаждали. Разрешающим сигналом. И мы сталкиваемся с той же яростью, что и минутой ранее. Но только в этот раз терзаем друг друга поцелуями. Глубокими настолько, что мы оба задыхаемся от нехватки кислорода. Денис прижимается ко мне всем телом и я чувствую насколько сильно он возбужден. Но помимо этого есть еще и его пальцы, и руки. Он сминает блузу и пробирается к коже, которая тут же начинает гореть от его прикосновений. И когда пальцы нырнули под лиф, сжимая сосок, грудь болезненно принимает эти ласки. Но я не отстраняюсь. Это совсем не похоже на то, что мы испытывали раньше. Сейчас наши движения взрослые, а помыслы темные. С каждой секундой похоть окутывает нас все плотнее и плотнее. Движения бесстыднее и бесстыднее. Я не уступаю Дэну и изучаю его тело настолько, насколько он это позволяет. Чистый секс, но в одежде.
Баланса больше нет, еще чуть-чуть и мы перешагнем за эту опасную черту. Но кто-то свыше не дает нам этого сделать. Лифт дергается и свет снова включается, будто жестяной плен оживили. И мы отскакиваем друг от друга будто прокаженные. Трясем головами, отгоняя наваждение. Смотрим кто куда, лишь бы в разные стороны. Когда кабина оказывается на нашем этаже, я стремлюсь выйти первой, но перед глазами проносится рукав и выход снова прегражден.
– Ничего не было, – злостно цедит Дэн сквозь зубы, – если кому-то решишь рассказать, я тебя придушу собственными руками.
– Во-первых, не смей мне угрожать. Я тебя не боюсь. А во-вторых, было бы что рассказывать. Я сейчас приду домой, – приближаю свое лицо к его, – и буду очень долго отмываться от тебя. Выпусти меня. Живо!
–Не смею больше задерживать, – и тут же в спину прилетает, – не забудь помыть рот с хлоркой.
– Боюсь, ее будет недостаточно, чтобы очиститься от твоего поганого языка.
Вот и все. От страсти нет не то, чтобы следа. Нет даже и намека. Мы снова готовы друг друга поубивать. И себя заодно. По взгляду же понятно, что Дэн, как и я, ненавидим сами себя за эту слабость. И оба настолько сильно шарахнули дверьми квартир, что я уверена, перебудили всех соседей. Слышу тонкий голосок за стеной. Олеся что-то обеспокоено спрашивает, но в ответ тишина. И лишь тяжелые шаги указывают на то, что парень в комнате. С усилием подавляю желание прижаться ухом к стенке. Я выше этого. Киваю этой правильной мысли и, схватив все необходимые вещи из пока еще спальни, спешу в душ. И действительно же, до красна натираю кожу там, где были пальцы Дэна. Но это не помогает, она еще слишком хорошо помнит их. Настолько, что не помогает ни горячий, ни холодный душ. Тело требовало разрядки и такой, которую мог подарить только мужчина. Но под рукой никого не было, а мысли в постели помимо моей воли возвращались в постыдную плоскость.