– Ты проснулась? – Олеся отводит кисть для румян в сторону. – А я как раз закончила наводить красоту. Прости, немного не рассчитала силы. Там небольшое рассечение на затылке, но кровь я уже остановила.
– Что ты со мной сделала? – голос выходит из пересохшего горла немного хриплым и каким-то чужим.
– Слушай, я думала, что неуклюжей меня никого не сыщешь на этой земле. – Девушка складывает косметику в сумочку. – Но ты меня переплюнула и так неудачно упала, что немного подпортила свое красивое личико. Но ты не переживай, я все исправила.
Это только в фильмах, когда люди оказываются в таких ситуациях, они находят силы в себе, чтобы противостоять невменяемым психопатам. А именно такой я считала сейчас Олесю. И мне было до одури страшно. Я не знала, что делать и что говорить, чтобы ее настроение не изменилось. Просто лежала и таращилась на нее со своего места. Квартира, кстати, была не ее. Это я поняла по обстановке, по которой успела бегло пробежаться глазами. И тут же мой оклемавшийся мозг понял сразу две вещи. Первая – судя по комплекции Олеси, она вряд ли могла перетащить меня куда-то далеко. А значит, мы все же в нашем доме. Вторая- даже не смотря на это, меня здесь не найдут. И хер поймешь, сколько у меня времени в запасе.
– Где мы?
– Дома, – Олеся тут же себя поправляет, – почти дома.
– Купила еще одну квартиру?
– Еще чего, – она смеется, – для этого мне нужны деньги, которые лежат на карточках отца. А зачем мне светить их? Меня же по ним потом можно вычислить. Да и не думаю, что она мне понадобится надолго.
– Какая ты… умная.
– Я посмотрела очень много сериалов, чтобы в моей голове назрел этот план.
– И что оттуда ты еще переняла?
– То, что если ты будешь кричать или сопротивляться, то тебе будет очень больно. Чего, конечно, я не хочу.
– Если ты противница насилия, то зачем тогда все это делаешь? – шевелю затекшими связанными руками за спиной. – Если дело в Денисе…
– Ах, Дэннии, – на американский манер протягивает девушка и берет стул, чтобы сесть напротив. – Наш милый мальчик, да, Арина? И я говорю «наш», ты заметила?
– Да, – сглатываю. – Послушай, давай мы обсудим все совсем иначе. Ты развяжешь мне руки, мы заварим чай и поговорим.
– Чай, – эхом повторяет она. – Можно. Мне нравится, как ты завариваешь чай. Это вкусно. Но в этот раз мне придется за тобой поухаживать. Или ты думаешь, что я настолько глупа, что развяжу тебе руки?
– Давай сделаем так, как ты считаешь нужным. Я не причиню тебе вреда.
– Я тоже, Арина. Но твои ручки останутся там, где и были. Мне так спокойней.
Она помогает мне подняться с дивана и я тут же зажмуриваюсь от нахлынувшей головной боли.
– Что такое? – слышится ее голос слева.
– Голова…
– Прости, я не рассчитывала, что ты из-за меня заработаешь сотрясение. Но, ничего, сейчас выпьешь таблеточку и все наладится. Потому что у нас впереди долгий разговор.
И она действительно ведет меня на кухню. Мои последние надежды тут же разбиваются в хлам. Я надеялась на то, что смогу увидеть вид из окна и определить, на каком этаже находимся. Но Олеся опустила все жалюзи…
– Там нет ничего интересного, – она будто читает мои мысли, поворачиваясь лицом к плите и включая газ под чайником.
– Какой сейчас хотя бы час?
– Половина третьего ночи. Ты пробыла в отключке больше четырех часов. Я даже начала немного переживать.
На столе появляются конфеты и фрукты, а еще торт. И все так чудесно, будто мы собрались дружески попить чай. Вот только ноющая голова, связанные руки и Олеся с безумно сверкающими глазами вообще не вяжутся со всей этой картинкой.
– Ну, что, – она ставит две дымящиеся чашки, – я готова тебя послушать.
Просто какой-то трэш, честное слово. Она ведет себя так, будто ничего не произошло.
– Погоди, – Олеся открывает конфету и подносит к моему рту, – сначала скушай сладкое, оно повышает настроение.
– Я…
– Ешь, я сказала!– И она чуть ли не вминает мне шоколадный батончик через губы в зубы. Приходится послушно выполнить команду. – Вот видишь, это ведь не сложно. Плюс вкусно. Я заметила эти конфеты у тебя на кухне и почему-то решила, что они твои самые любимые.
– Олесь, зачем все это?
– Что именно?
– Весь этот цирк. Ты могла прийти ко мне и расцарапать лицо, вырвать волосы и высказать все, что думаешь. Кричать, материться, оскорблять меня так, словно я последняя шлюха на земле, которая увела у тебя парня. И я была бы согласна с каждым твоим словом. Потому что понимаю, что ты чувствуешь. Я проходила через такое и это больно, согласна. Любимые не должны предавать – это всем известный факт. Но такое случается. Да, мы с Денисом поступили с тобой нехорошо, и ты имеешь право желать возмездия. Но не такого.