— А если я откажусь? — спросила Нира.
— Ты отсюда не выйдешь. Я тебя лично ликвидирую, как неудачный эксперимент, — в его словах не было угрозы. Лишь факт. От этого было страшнее всего.
— Хорошо, — ответила Нира. — Я попробую.
— Молодец, — на его губах скользнула довольная улыбка. Нира начала падать в темноту. Сознание оставило её...
Опять та же комната. Свет включён. Ник лежал вдоль стены. Одежда порвана. В крови. Ссадины на теле. Лица не было. Оно заплыло синеватым отёком. Нира подползла к нему. Вставать она боялась. Голова кружилась. Хотелось есть. Около раковины тарелка с кашей. Одна на двоих. И бутылка с водой.
— Ник, тебе надо поесть, — сказала она.
— Не хочу, — прошептал он. — Дай воды.
— Держи. Тебе врач нужен.
— Уже побывал у одного. Хватило, — ответил он. Тяжело сел.
— Как думаешь, сколько мы здесь?
— Около месяца.
— Я устала. Домой хочу. Даже не против на свидание с тобой сходить, — сказала Нира. Ник отпил из бутылки, но ничего не сказал. Посмотрел на нее. — Сам посуди, я же здесь по случайности. Меня взяли только из-за того, что ты просил помочь. Это не мой бой.
— Что он тебе обещал? — спросил её Ник.
— Отпустить меня и брата. Думаю, что он и тебя отпустит. Нужно только согласиться, — сказала она.
— Согласиться подставить ребят? Ты знаешь сколько это сломает судеб? — спросил её Ник.
— Думаешь они не предали бы тебя, окажись здесь? — спросила его Нира.
— Я уверен в друзьях.
— А я так неуверена. Человек — такое непредсказуемое существо. Ты можешь надеяться на товарища, как на себя, а он ударит в спину, как только ты повернёшься, — ответила Нира.
— Или не ударит. Может и свою подставить под удар врага.
— Я в это не верю, — ответила Нира.
— Помоги встать, — попросил он. Стоило ему подняться, как он закачался. Ухватился за шею Ниры, словно в приступе слабости. — Если пойти у них на поводу, то нам отсюда не выбраться.
— Я не дура. Тянем время, — быстро прошептала Нира в ответ. Затем добавила уже более громко. — Вот смотри, что с тобой сделали. А никого рядом из твоих друзей не было. Спорим, что они даже не думают о тебе. Может и вовсе посчитали тебя мёртвым. А ты здесь героя из себя строишь.
— Я не строю героя. Да и какой я герой? Так, недоученный врач, — возразил Ник, опираясь на раковину.
— Почему ты недоучился?
— Не получилось. Пришлось срочно заметать следы. Уехать из города. Это было давно. Очень давно. В другой жизни... — он не удержал равновесие. Начал падать. Нира не успела его подхватить. При падении Ник ударился головой об раковину. Нира пыталась привести его в чувство, но он не реагировал. Она пыталась докричаться до людей, которые за ними наблюдали, но никто не слышал. Кровь залила пол отвратительным пятном. Неестественным. Нира сорвалась. Она расплакалась, растерялась.
— Если ты умрёшь, то чего делать мне? — прошептала она сквозь слезы. Ник молчал. Она не могла определить дышит он или нет. Отпила воды из бутылки и почувствовала, что сама начала падать в темноту.
Глава 10
[16 июня 2065 года. Прирощенск.]
Холодный дождь барабанил по стеклу. Филя сидел в машине и смотрел как дворники размазывают грязь по лобовому стеклу. Когда начался дождь, то температура резко упала. Он открыл окно. Вдохнул свежий воздух. Бутылка в руке. Он пил крепкий самогон как воду. Давно уже разучился пьянеть. Раньше чтоб забыться хватало пары стопок. Теперь надо три бутылки. Тогда демоны прошлого уходили. Голова переставала работать. Исчезали воспоминая, которые не давали покоя. Приходило забытье. Приятное и легкое. Дест не одобрял его образа жизни, но понимал. Не давил. Отец бы не понял. Он всегда был идеалистом. Борцом за справедливость. Героем. Но он всегда забывал, что просто человек. Забывал, что у него есть семья, ради которой можно порой отвернуться. Он не мог отвернуться.
Может, если бы Филя так им не восхищался, не старался быть на него похожим, то все было бы иначе? Наверное. Только чего говорить, что могло быть, а что не могло. Прошлого не вернуть. Он давно выбрал свой путь. А когда? Это ведь не важно.
[16 августа 2046 год. Сельск.]
Они сели в автобус. Филька помнил, как все подмечал, стараясь сбежать. Искал подходящий момент, но мужик, крепко держал его за плечо или за рукав куртки, отрезая пути побега. Филька пытался сопротивляться. Вначале. Пару ударов под ребра и угроза, что потом вместо кулака будет нож и канава, заставили прекратить сопротивление. Затаиться. Было страшно, но он не показывал виду. Держался на одной злости.
Мужик, которого звали Грабом, скорее всего это была кличка, был молчаливый. Покрасневшие глаза, нервный тремор, жажда — все это указывало на то, что он принимал наркотики. Сидел на белой моле. Филька слышал, как отец рассказывал матери про него. Он пытался найти средство, которое могло снять зависимость. Помочь в лечение наркомании. Ему это удавалось.
Фильке так и не удалось выяснить, куда его везет этот Граб. Они постоянно пересаживались на разные автобусы. В маршрутах не было никакой логике. Граб нервничал. Срывался на Фильке. Почти не спал и постоянно за ним следил.
В этот раз места были в самом конце. Рядом сидела девочка лет двенадцати. Тонкие косички, пренебрежительно поджатые губы. Она смотрела на всех, как смотрят королевы на подданных. Это было забавно. Разгладив подол платья, она достала книжку и начала читать электронную книжку. Филька периодически поглядывал на текст, стараясь, чтоб она не заметила. Девочка это замечала. Но делала вид, что это ее не интересует. Правильно, не обращают королевы не обращают внимания на подданных.
Ему нравилось читать книги про те времена, когда мушкетеры добывали подвески королевы, а Бьюси покорял сердце красавицы графине. Тогда были другие времена. Более благородные.
Времена подвигов. Не в то время он родился. Отец смеялся над его словами, говоря, что в любое время есть место подвигу.
Автобус резко остановился. Ворвалось трое людей в масках с автоматами. Началась паника. Стрельба. Граб разбил боковое стекло. Хотел выбраться, но его подстрелили. Три дырки в грудь. Девочка завизжала, как и положено девчонке.
— Не кричи! — наваливаясь всем телом на нее, сказал Филька. Они спрятались между креслами. Вокруг продолжалась стрельба. Крики людей. Звон разбитого стекла.
— Они за мной, — прошептала девочка. Филька чувствовал ее испуг.
— Не бойся, — он выглянул из-за сидений. Грабители обшаривали кошельки и сумки. Один достал кошелек у Граба. Повернулся к ним. Девчонка сидела между сидениями и скулила, как побитая собака. Она только голову руками прикрыла. Человек в маске смотрел на Фильку долю секунды, но ему показалась этот момент вечностью. Когда грабитель вытащил нож, то Филька невольно сглотнул. Лезвие полетело в спинку кресла, рядом с головой. Фильки. Он даже не вздрогнул. Испугался до такой степени, что не мог пошевелиться.
— Здесь больше делать нечего. Валим отсюда, — сказал грабитель.
Автобус начал движение. Грабители прыгали с него прямо на ходу. А потом последовал удар. Филька здорово отшиб лоб. До такой степени, что там вскочило шишка с куриное яйцо. Девочка больше не скулила. Ее всю трясло. Филька забрал нож и выглянул в салон. Автобус накренился вбок. Явно съехал в кювет. Движение. Оно было медленное, но верное. А потом вода начала заполнять салон.
— Мы тонем. Надо выбираться, — прошептал Филька.
Девочка никак не отреагировала. Он схватил нож, убрал его в карман и стал пробираться к окну, которое выбил Граб. Выбил остатки стекла, а потом вернулся за девочкой.
— Пошли.
— Нет. Не могу, — она сидела, закрыв глаза.
— Мы утонем!
— Пусть. Я не могу, — она заревела. Пришлось вспомнить, как брат пытался его успокоить, когда Филька был в больнице и узнал, что родителей больше нет. Он тогда отказывался в это верить, хотя видел, как их убивали.
— Тебя как зовут?
— Анжелика.
— Анжела, если мы останемся здесь, то больше не увидим родных. Вспомни маму, папу. Тех, кто тебе дорог. Нужно выбраться ради них. Я тебе помогу. Дай руку.