Громкий хлопок заставил задрожать стекла ресторана. Вслед за ним раздался тонкий звук, который наполнил воздух. Он был на грани частоты, которая доступна была человеческому звуку. Алиса поморщилась, а потом схватилась за голову. Она пыталась заткнуть уши. Было видно, что этот звук ее раздражал. Приносил боль, с родне физической. Дест ничего не делал. Спокойно продолжал ужин, запивая его соком. Все равно ничего нельзя было сделать. Вся его власть, все его здания в данный момент были не способны помочь Лисички. Вот она посмотрела на него. Схватилась за нож.
— Не надо, — спокойно сказал Дест, смотря на нее. Пальцы выбили дробь, подсказанную Ником. — Тебе это не нужно. Положи нож.
Алиса смотрела на него. На глазах навернулись слезы. Рука с ножом потянулась к ее шее. Она словно пыталась сопротивляться, но у нее ничего не получалось. Дест отставил пустую тарелку. Звук нарастал. Он уже бил по ушам.
— Иди ко мне. Вместе мы со всем справимся, — сказал Дест. Он встал и протянул ей руку. Алиса смотрела на него. Нож уже коснулся горла. Тонкая струйка крови из пореза потекла по шее. Неожиданно она резко откинула нож. Продолжая глотать слезы, вложила свою ладонь в руку Десту. Он улыбнулся. — Я знал, что у тебя получится.
Знал, но сомневался до последнего. Тяжело противостоять такому сильному воздействию. У Алисы хватило сил побороть программу, а сколько людей не смогли? Масштаб трагедии было сложно представить.
***
Филька смотрел на Анжелу. Сколько лет он ее вспоминал! Сколько лет мечтал вновь увидеть, обнять, поцеловать. Он помнил ее губы. Она часто ему снилась. Она и соль на губах из-за слез и крови. Анжела вправе была его ненавидеть. Но он ее любил. Любил и не мог ничего с собой поделать.
— Я тебя никогда не смогу простить, — сказала Анжела. — Не смогу. Пойми это.
— А ведь люблю, — он шагнул к ней, захватывая ладонями ее лицо и целуя ее губы. Опять соль на губах. Ее дрожь, страх. Звук крови в ушах. Алкоголь на его губах. Она не вырывалась. Замерла испуганно птицей в его руках. Он оторвался от ее губ. Посмотрел в глаза, которые были наполнены слезами.
— Почему так получилось? — прошептала она. У него были ответы на этот вопрос. Почему? Может не надо было его так грубо отшивать тогда. Надо было дать ему шанс. Он ведь свернул бы ради нее горы. Построил дворец, в котором она была бы королевой. Но Анжела лишь рассмеялась, сказав, что он глупый мальчишка, что живет мечтами.
И что теперь? У него есть эти деньги. Их много, на липовых счетах. Он может построить дворец для нее, только она не сможет жить в этом дворце. Между ними пропасть из боли и кошмара, в который их окунула жизнь. А сердце обливалось кровью. Нельзя забыть. Не получается. Девчонка с тонкими косичками, что привыкла к красивой жизни. Холодная стерва, которая смотрит на него с высока. Жертва, молящая о пощаде. Напуганная женщина, боящаяся призраков прошлого. Она была для него дорогой. Любимой. Желанной. Он просто хотел быть с ней рядом. Целовать до одури ее губы, купаться в свете ее улыбки, ловить нежный и полный желания взгляд. Но этого не будет. Не простит.
— Я уйду. Но приду к Максиму. Пожалуйста. Только не прячь его от меня. Он не должен пойти по моему пути, — попросил Филька, отходя на шаг, от Анжелы. На губах соль. Его соль. Конец мечте, конец сказки. Она смотрит на него и молчит. Как палач, который вот-вот приведет приговор в исполнение.
— Хорошо, — наконец, ответила она.
— Спасибо, — он пошел к двери.
Артемий стоял на площадке, прислонившись к стене, что была напротив двери. Он явно его поджидал. Филька успел оттолкнуть Анжелу, ушел с линии огня. Плечо обожгло. Филька не обатил внимания. Главное, чтоб увести Артемия от квартиры. Филька кинулся на него. Крик ребенка. Еще один выстрел. Артемий резко развернулся выпуская пули в сторону двери.
Позже Филька часами прокручивал в голове картинку, пытаясь восстановить события. Пока он пытался отвлечь Артемия, Анжела достала пистолет и выстрелила. Артемий выстрелил в нее. Филька снес его с ног. Выбил пистолет, хотя уже выбивать было не у кого. Артемий смотрел на него пустым взглядом. Пуля попала аккурат в лоб. Филька чувствовал как его бьет дрожь. Он понял, что боится посмотреть в сторону двери. Мальчишка плакал. Анжела молчала.
Было много крови. Анжела умерла от пули, что попала в артерию. Максим пытался ее оживить, но у него ничего не выходило. В этот момент раздался хлопок и отвратительный звук, что ударил по ушам. Анжела смотрела в потолок стеклянными глазами. В них больше не будет соли. На губах не появиться улыбки, а у него не будет надежды, что все можно изменить. Ничего изменить не получится. Не будет шанса.
— Максим, пойдем.
Филька коснулся его плеча. Тот отрицательно покачал головой. Усталость. Плечо кровоточит. Звук бьет по ушам. Но оставаться здесь нельзя. И мальчишку оставлять нельзя. Филька взял куртку Анжелы. Укутал мальчишку в нее и поднял на руки.
— Глаза закрой. Не нужно тебе все это видеть, — опуская капюшон Максиму на голову, велел Филька.
— Мама...
— Она сейчас в лучшем мире. Там она счастлива. А мы с тобой здесь остались.
— Я с ней хочу.
— Нельзя. Нам еще жизнь прожить надо.
Машина. Мальчишку посадить рядом. Пристегнуть. Аптечка. Пуля лишь царапнула. Мальчишка тихо плачет. Да он сам реветь готов, но не сейчас. Если они вдвоем начнут тут слезы лить, то ничего хорошего из этого не выйдет.
***
Утро встретило всех серым маревом, которое было из-за многочисленных пожаров и тумана. Артемий решил поставить все ради мести. Понял, что его история закончилась? Возможно. Дест его прижал по всем фронтам. А всего-то нужно было слить информацию нужным людям. Артемий активировал звуковую бомбы, которая заставила людей, которые были подвергнуты внушению, выполнить приказ. Их было много. Охранники, девушки легкого повидения, няни, официанты, просто высокопоставленные лица, — они стали совершать убийства, самоубийства, совершать диверсии. Город накрыла паника. Лишь несколько групп продолжали выполнять работу, ликвидируя лаборатории, забирая документацию. Большая часть из нее была уничтожена.
Девочку нашли в одной из лаборатории. Его дочка. По срокам все совпадало. Да и выглядела она как рыжая лисичка. Еще предстояло проверить, как не подвергал ли он ее воздействию, хотя Дест был уверен, что не подвергал. Он только игрался с Алисой. Для Деста оставалась лишь одна загадка, почему Артемий не забрал с собой Алису. Она ведь ему нравилась. Или нравилась не настолько сильно, что стоило ей родить дочь, как он отобрал ребенка и велел Алисе покончить с собой? Но что-то пошло не так. Алиса оказалась слишком сильной для этого воздействия. Она с ним боролась. Все это время боролась, не понимая, что часть воспоминаний стерто. Не зная, что ей уже вынесли приговор.
Дест отложил книжку и посмотрел на спящих рядом Алису и девочку. Это была тяжелая ночь. Очень тяжелая. Не все ее пережили. Чувствовал ли он раскаяние, что провел работу так грубо? Можно было обойтись без такого количества жертв. Достаточно было чаще уделять времени работе. Но Десту было все равно на других. Для него было важным лишь вот эти две лисички, которые мирно спали рядом. При виде них на душе становилось тепло. Намного теплее, чем при мысли о Фильки, а ведь до этого дня он считал, что дороже нет для него человека.
Раздался звук открываемой двери. Он заставил Деста поднять и посмотреть кого принесло под утро. Филька вошел вместе с ребенком на руках. Бледный. В крови.
— Ранен? — спокойно спросил Дест.
— Царапины. Парень в шоке. Замер и молчит. Его мать... У него на глазах... — Филька замолк, борясь с подступившим комком.
— Отойдет. Ты тоже месяц молчал, а потом я тебя заткнуть не мог, — ответил Дест. Без стука открыл соседнюю дверь. — Ник, хватит утешать свою подругу. У нас тут мальчишка в шоке. Твоя помощь нужна.
— Дест! Сказал бы тебе... — из комнаты появился запыхавшийся Ник.
— Потом скажешь. Когда перестанешь на меня работать. Помощь твоя нужна, — сказал Дест.