Он не завидовал, нет. Это был принцип — не более того.
И Рене он тоже встретил в тренажёрном зале — во время разминки та бойко прыгала по беговой дорожке и выглядела ну очень ничего.
Джеймс тешил себя надеждой, что Рене понравился он сам — впрочем, трудно было сказать наверняка. Рене была ласкова в постели и за подарки всегда благодарила — хотя Джеймсу и казалось порой, что та смотрит мимо него.
Джеймс списывал это на собственное неудовлетворённое ЧСВ, но когда всё же спрашивал у Рене:
— Что-нибудь не так?
Та отвечала с томным вздохом:
— Ах, Джеймс… с тобой так хорошо…
Затем Рене вешалась ему на шею, и невысказанное «но» оставалось висеть в воздухе, позволяя Джеймсу гадать, существует оно или всё-таки нет.
Ясность внёс альфа, который перевозил вещи Рене к Джеймсу домой. Джеймс какое-то время не мог понять, почему так часто видит у подъезда его грузовое авто, пока сегодня не вернулся домой раньше на два часа.
— Что со мной не так? — спросил он Рене, не глядя вслед альфе, спешно покидавшему его дом в одетых наизнанку штанах.
— Ах, Джеймс… — сказала Рене и собиралась уже было повиснуть на нём, но Джеймс отстранил её, — с тобой всё хорошо, — устало сказала она, — просто… ты — не моё. Ты хороший человек, но мне как-то… скучно с тобой.
Джеймс не стал продолжать этот бесполезный разговор.
— У тебя есть полчаса, чтобы собрать вещи, — сказал он, — ключ можешь забрать с собой. Я сменю замок.
Рене фыркнула, но Джеймс просто развернулся и ушёл.
Полчаса давно прошло. Он стоял на остановке и смотрел перед собой, понимая, что не хочет возвращаться в пустой дом. В дом, где его никто не ждёт.
ГЛАВА 2
— Не угостите сигареткой?
Эрика собиралась уже развернуться и уйти, когда вперившийся в вечернюю трассу бета медленно и лениво, будто нехотя, перевёл взгляд на неё.
Отвечать он, впрочем, не спешил. Разглядывал Эрику как экзотическое насекомое, не забыв очертить взглядом ни короткую стрижку, ни высокие скулы, ни чувственный контур губ.
Эрика, впрочем, к подобному вниманию давно привыкла. Именно так обычно и смотрели на неё альфы, пытаясь понять, кто перед ними стоит: накрашенный мальчик или девочка-гермофродит. Некоторые альфы даже предлагали ей начать использовать феромонные духи, но Эрика лишь дёргала в ответ плечом. Она отлично понимала, что именно в таком виде она — эксклюзив. А гиперженственных омег хватает и без неё.
Мыслей Джеймса, впрочем, ей угадать не удалось.
Хотя тот и вправду заподозрил, что к нему подошёл парень, но лишь ненадолго. У мужчин, даже хрупких, никогда не бывало таких мягких, нежно персиковых щёчек и призывно приоткрытых губ. У девочек омег же он ещё не встречал таких злых, пронзительных и острых, как осколки тающего льда, глаз. Возможно, врочем, омеги просто хорошо умели их скрывать.
Мальчик-девочка с первого взгляда чем-то его разозлил. Возможно, именно тем, что был ни тем, и не другим. Волосы его, хоть и светлые, отдавали орехом. И хотя острые прядки рассыпались вокруг ушек довольно мило, дополняя при этом ямочки на щеках, когда неомега начинала говорить, всё же не могли отвлечь внимания от здоровенного фонаря, наливавшегося у неё под правым глазом.
«Любит погорячее, вот оно как…» — с отвращением подумал Джеймс, всё ещё не в силах забыть вечерний инцидент.
Он перевёл взгляд вниз и продолжил разглядывать тоненькую, насквозь промокшую курточку, из-под которой виднелась серая растянутая футболка, джинсы, украшенные потёртостями, и такие же мокрые, как куртка, кроссовки. На плечах неомеги лежали сугробики снега и на неё было холодно смотреть.
— Прикурить, — напомнила Эрика, чувствуя, что завладеть вниманием оппонента ей удалось, но только не в том смысле, в котором она хотела.
Бета, не переставая разглядывать её, задумчивым плавным жестом извлёк из нагрудного кармана пачку сигарет и ловко отщёлкнул одним пальцем крышечку, прикрывавшую её.
От профессионального взгляда Эрики никак не могли ускользнуть эти пальцы — ровные и квадратные, с холёными ногтями, поблёскивавшими маникюром. Да и сигареты были вполне неплохи — с первого взгляда видно, что говно бета курить бы не стал.
— Благодарю, — почти инстинктивно погружаясь в роль, произнесла Эрика и, вытянув одну изящным движением, поднесла к губам: — а огонёк?
Бета — того и следовало ожидать, он, как-никак, был бетой, — и не думал поддаваться на игру.
Молча и равнодушно извлёк из кармана зажигалку и подпалил сигарету, зажатую между чувственных губ.
— Эрика, — сказала Эрика, затягиваясь и пуская вверх красивую струю густого дыма. Она прикрыла веки, так что со стороны должно было показаться, что серый туман обнимает её лицо.
Джеймс зрелище оценил. По большей части с математической стороны: угол мальчикодевочка рассчитал очень хорошо.
Отвернулся и снова уставился на шоссе. Ему было хорошо одному. Очень, очень хорошо. Так хорошо, что стальной обруч сжимал грудь.
Мальчикодевочка собирался было уже отойти, когда Джеймс не выдержал и произнёс:
— Джеймс.
Эрике имя не понравилось. Оно было скучным — как и весь стоявший перед ней человек. Нет, конечно, дорогие костюмы Эрика любила. Как и запах хороших сигарет. Как и пальцы, которые хотелось приласкать языком, но…
Эрика сама до конца не могла сказать, что это за «но». Просто от вида мужчины, стоявшего перед ней, хотелось зевнуть. И потому она отвернулась, решив, что, пожалуй, не будет продолжать разговор.