Эрика покраснела. Но говорить ничего не стала. Она отлично понимала, что ярость Уиспула не имеет адресата и суть её проста: Эрика, а заодно и Уиспул, и всё его отделение ПраймИнвест-банка только что по уши погрузились в дерьмо.
- Я знаю, кто вам её прислал, - тихо сказала Эрика. – Я поговорю с ним и постараюсь урегулировать вопрос.
- Очень надеюсь, что это будет именно так. Но пока у меня нет уверенности в том, что подобное не повторится – а такая уверенность, возможно, не появится у меня никогда – ты переходишь в бизнес-класс.
Эрика открыла рот и тут же его закрыла. Расценки при работе с клиентами бизнес-класса были ниже не то что вдвое, а в несколько раз. А её личная премия составляла стабильный процент.
- А если Рэм Брюстер гарантирует вам, что эти плёнки не выйдут на свет? – осторожно спросила она.
Уиспул не сказал ничего. Но выражение его лица всё же позволяло надеяться, что это шанс. К тому же Эрика сильно подозревала, что если Рэм Брюстер попросит сделать её заместителем самого директора – тот, пятясь задом и раскланиваясь, поспешит исполнить просьбу.
ГЛАВА 8
«Ассоциация по защите прав омег требует, чтобы органы центральной печати перестали добавлять к словам –депутат, -директор, -актёр приставку омего-. Ассоциация по защите прав омег считает подобную форму обращения пережитком прошлого и попыткой акцентировать внимание на различиях в физиологии и психологии альф и омег.
- Моих клиентов не должно интересовать, что и когда течёт у меня между ног! – заявляет активистка ассоциации и известная публицистка Дэниэль Торенс.
- Называли, называем и будем называть, - отвечает ей в своём публичном выступлении лидер партии традиционалистов Гарфилд Коллинз, - дело омеги – рожать детей. Никто, кроме неё, не сумеет сохранить очаг в эпоху крушения всех ценностей…»
Джеймс не выдержал и перелистнул страницу. Он не знал, кто из двоих общественных деятелей больше выводит его из себя.
- Бета-архитектор, - покатал он на языке, - бета-инженер…
Звучало, и правда, противненько, но слышал он в своей жизни слова и посильней.
«Я не чувствую тебя».
«Ты не мой истинный, вот и всё».
И самое честное:
«Прости. У тебя просто нет узла».
Он брякнул газету на стол и крикнул:
- Тина! Сделай кофе, я схожу с ума!
В приоткрывшемся проёме двери показалась светловолосая голова омего-секретарши:
- А может, зелёный чай?
Джеймс вперил в сотрудницу полный ненависти взгляд. «Будь я альфой, она бы не посмела со мной спорить!» - так и вертелось в голове.
- Кофе, Тина, - печатая слог, повторил он. – Твоя премия только что похудела на один процент.
Тина, которая, в общем-то, просто не хотела распалять шефа кофеином ещё сильней, надулась и тут же исчезла.
Джеймс откинулся на спинку кресла и, чуть развернувшись, уставился в окно, где по-прежнему медленно кружились крупные хлопья снега. Кружились все последние четырнадцать дней, кроме, разве что, одного: того, когда Эрика покидала его дом.
Джеймс, как ни старался, не мог объяснить себе тот факт, что об исчезновении случайно снятой девочки по вызову он жалеет больше, чем о потере Рене.
Выходка последней казалась естественным, хоть и добивающим эпизодом в череде таких же точно. В сущности, Рене была красивой игрушкой, которой Джеймс хотел украсить свой дом – и не смог. Рене была финишной ленточкой, к которой Джеймс стремился всю свою жизнь – но которую в очередной раз сорвали до него.
А Эрика… С Эрикой было хорошо. И при мысли о том, что у него нет никакой возможности повторить эту ночь, сердце сжимало тоской.
Проклиная собственную глупость, Джеймс ходил на остановку, где подцепил худенькую бету в прошлый раз. Думал снять её ещё разок, а потом… Ну, мало ли, что потом. В книжках для омег проститутки хоть и упирались, но потом всегда соглашались завязать и рожали своему единственному альфе кучу детей.
Нет, не то чтобы Джеймс хотел детей… Просто, почему бы и нет? Привести эту бету в свой дом и оставить её там. Приходить по вечерам домой, зная, что она уже там.
- Ты просто растяпа, - повторял себе Джеймс, отлично понимая, что его умение влюбляться с первого взгляда до добра не доведёт. Но поделать с собой ничего не мог.
- Я ничего плохого не сделала, сэр! – всё ещё обиженно возразила Тина, опуская чашку на стол перед ним.
Джеймс поморщился. Взял чашку и сделал глоток. Замер, поняв, что Тина не собирается уходить.
- Что ещё? – спросил он.
- Пришли два ответа. Тобио-банк дал отказ. А Прайм-инвест одобрил кредит – но у них немного выше процент.