Гитары мы с собой больше не носили, теперь ценились другие вещи. Отцы уходили, один за другим, некоторые еще успели потрогать ваши раздувшиеся животы и пробормотать слова благословения. И парни, которых вы рожали, раньше или позже находили те гитары, заброшенные в дальний угол. При первом ударе струны звенели вразнобой. Потом шли упражнения в натяжении и ослаблении. Появились какие-то новые песни.
Во время ужина вы хотели, чтобы дочки сидели дома, а они смеялись на улице, вы вставали, подходили к окнам и кивали нам: посмотри, что там делается. Мы вглядывались, вслушивались, не все мелодии были для нас чужими. И мы подумали: окликнуть надо было, окликнуть.
Чашка кофе
Ты был дома. В безопасности. Под своим одеялом. Мечтал: будто беззаботно спишь на берегу где-то далеко. Наслаждался. И не понимал, что сгущаются облака, не обращал внимания на гром. Было хорошо, и когда все закончилось. Хорошо быть в безопасности, у себя. Утренний туман развеется ароматом кофе. Сладким, тянущимся откуда-то издалека. Мешки с зернами сквозь джунгли проносят дети. Ради твоего глотка в любимой кофейне они отработают двадцать три часа. Их дом сколочен из металлопроката, в котором через моря везут отходы. Когда эти дети добираются до берега, то машут кораблям на горизонте.
Ты закусил губу, когда, во сне, захотел кричать. Надо развеять этот горький привкус. Ты приближаешь к себе густую сладкую жидкость, колышущаяся струйка вливается в тебя. Она несет жизнь, она даст тебе силы выдержать то, что на тебя обрушит день. Она скрепляет твои уста. Ты не будешь кричать. Не будешь говорить. Ты вытрешь свои губы рукой, поцелуешь ту, что живет с тобой под одной крышей, и уйдешь. Действительность торопит.
Ты пробежишь мимо соседей. Услышишь, как за прикрытыми дверями что-то происходит. Концентрация телевидения в воздухе нарастает. Все больше детей часами, целыми днями сидят перед экранами. Смотрят на чудесный мир телевизионного рынка. Потому что Аллах не приносит, потому что Будда не дает, о пластырях для похудения они просят рождественских духов. Матери гладят их по раздувшимся животикам.
Уличный воздух, вязкий и едкий, будто барахтаешься в освежающих напитках с неоновых реклам. Над всеми привычными рекламными вывесками — новая. Большая. Самая большая. Global Player. Global Player. Global Player. Прислушиваешься, соглашаешься, подтверждаешь, но не понимаешь.
Уличный поток — густой, сконцентрированный, быстрый, как горная река. Ты видишь людей. Они едят тихо и собранно. Каждый откушенный кусок засчитан. Механический ритм пережевывания успокаивает. Подстраивает под тяжесть этого мира. Выносливость агрегата. Ты вливаешься в поток; если достаточно трансформируешься, то обойдешь любое препятствие.
День разгорается. Ты вскидываешь руку, но это движение в никуда, этим ты ничего не скажешь, не привлечешь ничье внимание, лишь подтвердишь порядок вещей. Что-то прощается с тобой, отрывается от тебя, отправляется по собственным делам, что-то, чего ты не осознаешь. Оно хочет дальше, хочет наружу, поднимается, взмывает по узким мостовым, хочет, чтобы ты заметил, почувствовал. Где-то, где-то впереди, где-то наверху, ожидает узкое место, через которое невозможно протиснуться, поджидает западня, которая прижмет так, что потока больше не будет. Никогда не будет.
Когда ты почувствуешь — начнешь хватать губами воздух, ощупывать свое тело, но ухватиться не за что, все ускользает, все скользко, мир трясется и рассыпается, ты осязаешь последний импульс. Чашечка кофе — ты еще успеешь подумать. А не должен был: чашечка кофе. Перебор. Никогда больше. Что теперь? Куда теперь? Ты, тот, что наверху, измени. Не сейчас, я не хочу сейчас, измени. Еще раз, иначе. Что миру от кого-то, кто не видел мира? Измени. Мне. Меня. Нет.
Окончательный расчет
Когда все собрались на пепелище компании, он солгал, что должен идти к врачу. Среди коллег послышался ропот. «Что ты о себе думаешь? — прошипел кто-то сзади. — Лучше других?» «Вместе хлебали, вместе и расхлебывать», — тихо пробормотал еще один. Он содрогнулся. Это было похоже на лозунги с корпоративной сходки.
40
Илл. 38. (с. 108) — фрагмент афиши концерта загребских композиторов в Любляне «Молодость — Балканы». 15.05.1936. [НУБ; dlib.si].
41
Илл. 39. (с. 110) — фрагмент рисунка на бронзовой ситуле. 5–4 в. до н. э. [Доленьский музей, Ново-Место;