Вуайерист
Всё на своих местах, пепельница почти переполнена, скатерть в красных разводах, бокалы с желтыми подтеками, ночь сгущается, уже никто ничего не слышит, когда она выдыхает из себя: нет, еще никогда с мужчиной, который бы ей нравился. Кто-то участливо усмехается: какая заманчивая история!
Сделай быстро, сказала она,
и я почувствовал, что теряю контроль, ты в порядке? спросил я и разозлился на себя, конечно, она услышала, как задрожал мой голос, конечно, почувствовала, как я отступаю, конечно, сейчас близится развязка, конечно, преждевременная, ничего не чувствую, говорит, ты готов? думаю, что нет, подумал я, но, наверное, сейчас не стану объяснять таких вещей, наверное, уж должен бы знать, не могу теперь сказать, что не знаю, и так уже всё слишком странно, как я здесь оказался, я просто хотел домой, эх, ведь я же дома, но не так как обычно, обычно я включаю телевизор, кнопки на пульте послушны, переключение, медленно, картинка за картинкой, а тут это… ты еще не готов? продолжает она, а можно как-то иначе? а то, знаешь, мне просто… ну, я бы не стала сейчас всего объяснять, и так уже все затянулось, ну что ж, надо было раньше думать, да нет, не буду больше на тебя давить, только давай, это еще долго будет тянуться, а то должна заметить, что у других дело идет побыстрее, да нет, не то чтобы у меня было их столько, но все равно, мне кажется, что теперь уже и так перебор, не знаю, может, это приходит с годами… а ты не могла бы, прошу тебя, чуть-чуть потише, думал я, тогда, может быть, уже придет развязка и я смогу уйти, эх, я не могу уйти, ведь это моя квартира, надеюсь, скоро уйдешь ты, хотя если я правильно помню, то разрешил тебе оставаться здесь, сколько захочешь, о господи, наверное ты не восприняла это всерьез, а то это затянется, уж наверное ты не останешься, наверное ты пойдешь, а то, если ты останешься, все должно будет измениться, все должно будет стать другим, если ты останешься, это может длиться вечно… знаешь, я не хотела бы ждать до скончания века, я не могу оставаться долго, сказала она, я хочу уйти, ну, давай, сделай быстро, я подожду, наверное так положено, но это не может длиться вечно, я так не могу, я хочу уйти, сделай же.
Недопонимание
— Ты еще красивее, когда у тебя подходит, — сказал он.
«Откуда тебе знать?» — подумала она.
Одна
Лежа во тьме своей комнаты, я чувствую, как зверюга лижет мою руку, позади оставившую день и закрывающуюся — чахнущий бутон. Ее прерывистое дыхание обжигает, и, когда она проводит стоим влажным языком по моей высохшей коже, разлетаются искры. Поскольку я не знаю, как зовется эта тварь, то приходит мысль: эту зверюгу я придумала. Я верю в то, что я ее выдумала, но ничего не меняется: она здесь. Там, где я лежу, слышно ее сопение, тихое, удовлетворенное, и я чувствую, что означает это сопение — да, так и есть. Выдумала. Хорошо продумала, вплоть до последней мелочи — до ощущения голода, который так неотвратимо проникает в меня. Пожалуйста, придумывай меня дальше, иначе я не смогу броситься и перехватить твое дыхание, когда мне станет слишком тяжело.
Я чувствую, что должна прекратить думать о ней, раз я ее действительно выдумала, если она, правда, ненастоящая. Как эта комната, кажущаяся комнатой, но на самом деле я — и я это знаю — в утробе матери, с которой не знакома. И поскольку, как правило, всегда существует самый худший вариант: всё это противостояние — лишь зеркальное отражение; что если и зверюга выдумывает меня? Тогда будет покончено с обеими, вне зависимости от того, кто атакует первой. Поэтому я лежу в комнате, которая вовсе не комната, и поэтому зверюга, проголодавшаяся, нервно лижет мою руку.
7
Илл. 7. (с. 24) — фрагмент афиши певческого общества «Люблянский звон». 14.02.1909. [НУБ; dlib.si].
8
Илл. 8. (с. 26) — фрагмент илл. в журнале «Вертец» («Садик»). 01.08.1871. Вып. 1. № 8. С. 120. [Городская библиотека Любляны, далее — ГБЛ; dlib.si].