– Всё ясно, милсдарь. У вас плечо вывихнуто, потому рука и не действует. Потерпите немного, – с этими словами он ухватил меня правой рукой за запястье и просунул левую мне подмышку, – и наклонитесь малость вперёд.
Я послушно наклонился, не ожидая подвоха. Милош со всей силы дёрнул мою руку вниз, а затем вперёд. Последовал неестественно громкий хруст, словно моя рука окончательно оторвалась по самое плечо. Поначалу вроде бы стало немного комфортнее, но тут мой организм опомнился и наградил меня такой болью, по сравнению с которой все предыдущие неприятные ощущения были просто нежными поглаживаниями.
– А-а-а-у-у-ё-о-о-ю-мать! – подходящие слова на этот раз нашлись сами собой.
– Всё, всё, не ругайтесь, милсдарь. Теперь плечо на месте, вскорости всё пройдёт и болеть перестанет. – С довольным видом Милош подвигал мою руку вперёд-назад. Боль нехотя отступила, и рука наконец-то стала ощущаться как живая и вполне функциональная часть организма.
* * *
Неделя прошла как один повторяющийся день. Проснулся, прямо в кровати поел немудрёный завтрак, обычно состоявший из яичницы или омлета и тарелки овощей, выпил какой-то бурды, похожей на квас. Потом дремал, или лежал, глядя в потолок и прислушиваясь к звукам снаружи. Разглядывал белёные стены и деревянную дверь, которая всегда оставалась чуть приоткрытой. Далее снова ел что-то, что семейство Вуйциков считало обедом. После обеда опять одиночество и тишина. Вечером ужин. Хозяева целыми днями отсутствовали, возвращаясь только на обед и к ужину. Видимо, чтобы меньше меня тревожить, они не задавали мне лишних вопросов. Откровенно говоря, отвечать на их вопросы было всё равно нечего, потому что я так и не вспомнил ничего из своего прошлого.
Лежать конкретно надоело, но других вариантов пока не было. Изредка пробовал вставать, но боль в сломанных рёбрах и общая слабость не позволили. Милош нянчился со мной, как с малым дитём, приносил ведёрко и даже помогал пристроиться над ним по нужде. Я поначалу как-то стеснялся, но потом понял, что без его помощи не обойтись. Только на восьмой день меня более-менее отпустило, и я смог самостоятельно выбраться из-под тяжёлого одеяла и сесть на кровати, свесив вниз босые ноги.
– Хозяева, а где моя обувь? – крикнул я вглубь дома, услышав скрип входной двери.
Громко топая по дощатому полу, в комнату вбежал Пшемек. На его ногах были подозрительно знакомые чёрные ботинки со шнуровкой.
– Так это… Пока вам, милсдарь, оно без надобности, я пользуюсь.
– Считай, что надобность прямо сейчас возникла, – ответил я раздражённо. – Верни обувку.
Хоть я по-прежнему не помнил нихренашеньки, но в этом конкретном случае точно знал, что терпеть не могу, когда мои вещи берут без разрешения. Пшемек не стал спорить, уселся прямо на пол и стянул со своих грязных ног ботинки, не развязывая шнурков.
– И штаны с курткой принеси. – Надетые на меня подштанники и рубаха из грубой ткани были мне явно не по размеру, да и в памяти всплыли чёрные кожаные штанины и рукава, которые я успел на себе разглядеть при нашей первой встрече.
Через некоторое время Вуйцик младший принёс мне криво замотанный свёрток. Развернув его, я обнаружил чёрную кожаную куртку, чёрные кожаные штаны и чёрную майку с жутким непонятным рисунком. Перевёрнутая звезда с черепом по центру, какими-то оккультными надписями и стилизованными потёками крови мне сразу почему-то не понравилась.
– Это что за хрень? – Я показал на скалящийся череп, линии пентаграммы и незнакомые символы возле её вершин.
– Так это рубаха ваша, милсдарь. Странная какая-то, рисунок очень необычный и рукава коротко обрезаны. Вот штаны ещё. И куртка. Это всё, что на вас было. – Парень слегка занервничал и отступил на пару шагов.
Явно чего-то не договаривает. Я строго посмотрел на него и нахмурился.
– Ещё сумка была… – Пшемек покосился на меня и дёрнул плечом.
– И…
– И медальон! – По лицу Пшемека было понятно, что он сболтнул лишнего, но теперь уже пришлось сдаваться полностью. – Медальон ещё у вас был на шее, но отец его спрятал от греха подальше.
Я с трудом встал, держась одной рукой за спинку кровати, попытался сунуть ногу в ботинок, но завязанные шнурки не позволили этого сделать. Наклонился к ботинку, намереваясь развязать шнурок. В этот момент в моей голове зашумело, перед глазами всё поплыло и закрутилось, после чего я благополучно свалился вдоль кровати, от всей души боднув лбом пол. Удар хоть и был не сказать, что очень сильный, но его хватило, чтобы отправить меня в уже привычное путешествие за грань сознания.