– Вам удобно? – Похоже, скорняк-самоучка не ожидал, что из его затеи что-то получится.
– Всё ещё слегка тесновато. – Я сделал несколько шагов на месте, высоко поднимая колени, как розовый фламинго. Чёрт, вспоминается же всякая хрень, нет бы что полезное. Вот на кой мне эти фламинго?
– Нужно добавить масла, – мастер был решительно настроен добиться результата во что бы то ни стало, – подойдите поближе.
– Там свинья загон сгрызла. – Пшемек заглянул в кухню и заинтересованно уставился на нас.
– Ну так иди почини, – Милош был заметно недоволен тем, что его отвлекли от важного занятия. Он взял с печи ковшик с остатками масла, окунул в него перья и начал промазывать наиболее ответственные участки, встав на колени и обходя меня по кругу.
– Вот здесь нужно как следует размягчить, – сказал он и плеснул масло прямо из ковшика мне на ширинку. В этот момент до меня дошло, что пока я ходил переодеваться, ковшик стоял на печи и продолжал греться.
С заднего двора раздался пронзительный поросячий визг и звуки ударов палкой. Судя по всему, Пшемек проводил со свиньёй воспитательную беседу на предмет её неподобающих пищевых пристрастий. В кухне тоже раздался вопль, готовый перейти в визг. Это мои инстинкты в полный голос предупреждали о наступлении критически опасной ситуации с вероятным членовредительством в худшем из его проявлений.
Расстёгивать кожаные брюки, щедро смазанные маслом – тот ещё аттракцион. А тем более горячим маслом. Матерясь во весь голос и обжигая пальцы, я с пятой попытки сумел-таки победить пуговицы на поясе. Всё это время коварное масло, затекая между пуговиц ширинки, приближалось к одной из самых ценных частей моего организма. Не прекращая орать, я стащил до колен штаны вместе с трусами и только тогда немного успокоился. Милош, перепугавшись моих воплей, замер на месте и уставился на моё чудом спасённое хозяйство.
– А чего это вы тут делаете? – голос Пшемека вывел нас из оцепенения.
Я обернулся на звук и увидел в открытом окне конопатое лицо с широко раскрытыми от удивления глазами. Милош выглянул из-за меня, всё ещё стоя на коленях, и махнул кисточкой из перьев. – Всё нормально, не мешай.
Пшемек молча повернулся и скрылся в направлении сарая. Сложно представить, что он себе напридумывал, увидев меня со спущенными штанами, и отца, стоящего передо мной на коленях с перьями в одной руке и ковшиком в другой.
Чуть позже, когда масло на штанах слега остыло, я стёр излишки подвернувшимся под руку полотенцем и возобновил подгонку по фигуре. Ближе к вечеру стало понятно, что дядин способ действительно работает. Чёртовы штаны хоть и продолжали настойчиво обтягивать мои ноги и ягодицы, но уже не так сильно стесняли движения. Чтобы закрепить результат, я не стал снимать штаны на ночь и улёгся спать прямо в них, перепачкав жирными пятнами простыни и одеяло. «Ничего, отстирают», – мстительно подумал я, вспоминая ковшик с горячим маслом.
Глава 3. Профориентация
В один из вечеров за ужином мы разговорились. Милош рассказал, что они с Пшемеком живут на хуторе вдвоём с тех пор, как жена Милоша, Ханна, четыре года назад как-то пошла после обеда полоскать бельё на речку и пропала. Потом нашли на берегу корзину с бельём, обрывок платья, зацепившийся за корягу, да следы, не очень похожие на человеческие. По всем признакам Ханну утащила речная тварь, то ли плавняк, то ли утопник. Злые языки поговаривали, что она сбежала со старшим сыном конюха из соседней деревни, который, кстати, тоже пропал в те дни. Но Милош был уверен, что это враньё. И сестра жены, которая в той деревне живёт, тоже уверена, что не могла она ни с кем сбежать. Ханна к сестре каждую неделю ходила на два-три дня, так что сестра про неё все подробности знала. Ну а то, что Ханна иногда от сестры уходила куда-то на весь день, а то и вовсе до утра, так мало ли какие дела у неё важные были.
Валяться целыми днями в постели больше не было ни надобности, ни желания, поэтому я по мере частично вернувшихся сил обследовал доступную мне территорию. А за обедом или ужином задавал накопившиеся вопросы, на которые хозяева отвечали с переменной охотой.
Хутор у Вуйциков небольшой, можно даже сказать, скромный. В бревенчатом доме три спальни и большая кухня. Сзади к дому пристроены сараи с живностью и сеновал. Вокруг хутора стоит высокий частокол, ворота на ночь запираются, так что если и есть в окрестностях какие ночные звери или твари, то внутрь они пробраться не могут. А днём относительно безопасно, если не лезть в чащу леса или в пещеры под холмами.
Всё хозяйство состоит из коровы, пары свиней, десятка кур, да лошади. Пшемек пасёт корову на окрестных лугах, кормит свиней и кур, а его отец иногда ездит в деревню на заработки. Соседей поблизости больше никаких нет, до ближайшего хутора по дороге версты четыре, а до деревни так и все десять.
После настойчивых просьб Милош вернул мне медальон, завёрнутый в какие-то тряпки и перевязанный крест-накрест тонкой верёвкой. Когда я развернул свёрток и вытащил блестящий кругляш на цепи, Милоша опять проняло. Он попятился, упёрся спиной в стену и смотрел издали, готовый в любой момент отпрыгнуть и побежать от меня сломя голову. К счастью, когда я надел медальон на шею, ничего ужасного не произошло, и через какое-то время Милош перестал нервничать. Когда я спросил его о причине такого страха, он нехотя рассказал, что дракон, изображённый на моём медальоне, является символом очень могущественного культа драконопоклонников. И что эти самые культисты в основном весьма неприятные товарищи, особенно если решат провести какой-нибудь свой ритуал, для которого обязательно нужно кого-нибудь принести в жертву.
Я добросовестно попытался представить себе, как приношу в жертву великому дракону всю семью Вуйциков вместе с коровой, лошадью и свиньями, но не смог определиться не то что с порядком проведения ритуала, но и со способом умерщвления жертв. После нескольких бесплодных попыток стало понятно, что, скорее всего, я не отношусь к этому культу и понятия не имею в чём его смысл. Когда я рассказал о своих выводах, Милош вроде бы окончательно успокоился. А Пшемек, похоже, вообще на эту тему не сильно волновался.
Моё здоровье потихоньку восстановилось, рёбра перестали болеть, а правая рука действовала наравне с левой. Шрам на лбу зажил, оставив после себя тёмно-красную отметину в форме полумесяца. Дальше шляться без дела и злоупотреблять гостеприимством стало как-то неудобно. В очередной день за обедом я уже было собирался сказать Вуйцикам, что готов от них съехать и отправиться куда-нибудь, чтобы выяснить о себе хоть какую-то информацию, но жизнь распорядилась по-своему.
Когда мы закончили есть, Пшемек торжественно извлёк из-под стола большую потрёпанную книгу в кожаном переплёте и положил её перед собой. Во всём его виде читалось, что сейчас должно произойти что-то очень важное и судьбоносное.
– Хоть вы и не помните о себе ничего, но мне удалось кое-что разузнать из этой книги, – заговорил парень торжественным голосом.
Обложка с негромким скрипом открылась, обнажая пожелтевшие страницы. Мы с Милошем заинтересованно посмотрели на Пшемека. Тот практически светился от ощущения собственной значимости. Книга добавляла своим замусоленным видом загадочности и таинственности.
– Я укр…, эмм…, взял эту книгу у одного старика в деревне, – лицо парня отражало запредельную важность момента. – И я прочитал в ней то, что позволило мне узнать о вас, милсдарь, очень интересные вещи.
Я дважды моргнул, подтверждая крайнюю степень внимания. Милош подался вперёд. Похоже, для него происходящее было таким же сюрпризом, как и для меня.
– В общем, я выяснил, кто вы, – напряжённость нарастала, мы с Милошем затаили дыхание.
В воздухе запахло чем-то судьбоносным. Или это Милош слишком сильно напрягся? Пшемек придал своему конопатому лицу выражение запредельной серьёзности и продолжил:
– Вы – ведьмец! – Пшемек вложил в последнюю фразу столько уверенности, что я даже не нашёлся, что ему возразить. – Ваша одежда, медальон и весь ваш вид точно соответствуют описанию, которое я нашёл в этой книге. Ваши чёрные кожаные штаны, куртка и сапоги со шнуровкой – это одежда ведьмецов. Медальон означает, что вы когда-то победили дракона и получили часть его силы. А рубаха с перевёрнутой звездой и магическими рунами – это оберег от всяких монстров и тварей, с которыми вы, милсдарь, сражаетесь.