Она избегала смотреть в сторону Вульфа, пока произносила эти слова. Но и не принять приглашения не могла, ибо это означало продолжение разговора, а ей этого абсолютно не хотелось.
— Вы могли бы заехать за мной в восемь? — продолжала она преувеличенно живо. — Тут неподалеку есть чудесный итальянский ресторанчик, куда мы можем отправиться, если, конечно, вы не против макарон.
Ей не было дела до его вкусов, хотелось срочно закруглиться, пока Вульф не взорвался!
— Звучит заманчиво, — поспешил согласиться Джеральд, явно довольный своим скорым успехом и тем, что ее не пришлось долго уговаривать, к чему он, признаться, готовился.
Держа Вульфа в поле зрения, Син скороговоркой продиктовала свой адрес и положила трубку так быстро, как только позволяли элементарные приличия.
Вульф не двинулся с места, и все же ей показалось, что его стало слишком много в этой комнатке — настолько угрожающе он выглядел! Син осталась стоять у телефона, скрестив руки на груди и настороженно глядя на Вульфа. Оба молчали. Син — потому, что не знала, что говорить; Вульф — наоборот, потому, что хотел бы сказать многое!..
— Это был Джеральд? — Вопрос прозвучал обвинением.
— Да, — призналась она, хотя слова были излишни: румянец выдавал ее с головой.
— И сегодня вечером вы ужинаете вместе, — продолжал Вульф со зловещим спокойствием.
— Да. — Она упрямо вскинула подбородок.
Он покачал головой.
— Ты только что спрашивала, что со мной случилось. — В его голосе были и горечь, и насмешка, и злая искренность... — Со мной случилась ты, Син, — зашептал он истово. — Ты со мной стряслась! Семь лет назад я поддался твоим чарам, купился на такой ясный, такой невинный фиалковый взгляд — и остался в дураках. Но больше дураком быть не хочу, слышишь меня, Син? — Он направился к выходу, рывком распахнул дверь. — Никогда больше! — Вульф так хлопнул дверью, что показалось: вся комната заходила ходуном.
Неимоверная слабость навалилась на Син, и она тяжело опустилась на стул.
«Никогда больше» — так он сказал. Больше никогда... Но он солгал! Эти поцелуи...
Нет, если он мог целовать ее с такой страстью, он не имеет никакого права жениться на Ребекке Хэркуорт!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вообще-то, они с Вульфом никак не должны были встретиться в этой жизни. И, по правде сказать, не встреча их была бы куда предпочтительней для всех, но... Сюрприз!.. Один из тех, на которые так щедра судьба...
Син устроилась на очередную работу в «Торнтон-отель» — первоклассное заведение в центре Лондона, принадлежащее одной из самых богатых и влиятельных английских семей.
В тот ставший поистине роковым вечер служащие отеля буквально сбились с ног, забот и проблем с лихвой хватало и дневной, и ночной сменам — Алекс Торнтон с женой устраивали прием по случаю шестидесятилетия матери, главы их клана, Клаудии Торнтон.
Торжество проходило в большом зале, и, хотя об этом всех извещала специальная табличка при входе, Син занималась в основном тем, что вновь и вновь объясняла прибывающим гостям, куда и как им следует пройти. Впрочем, никого из членов «святого семейства» ей увидеть не удалось: их сопровождал лично управляющий отелем.
В четверть одиннадцатого, когда, казалось, ждать и встречать больше было некого, Син заняла свое место за стойкой портье, намереваясь, пока остальные девушки наслаждаются честно заслуженным отдыхом, поработать с бумагами, которых скопилось за день множество. Она и сама жутко устала, ей не терпелось поскорее со всем расправиться, и, подчиняясь этому нетерпению, изящные пальцы нажимали на кнопки клавиатуры с чуть большим ожесточением, чем требовалось. К тому же домашний адрес одного из постояльцев никак не желал умещаться в отведенное под него окошечко — как назло!
— И чем же так провинился перед вами компьютер? — Незнакомый и странно волнующий голос задал свой насмешливый вопрос над самым ее ухом.
Син, вздрогнув от неожиданности, оторвалась от монитора и прямо перед собой увидела... Одного взгляда было довольно, чтобы послать к черту несделанную работу: мужчина был неотразим!
Очень рослый (иначе как бы он смог так легко перегнуться через барьер!); непокорные светлые пряди падают на высокий лоб, янтарные глаза обволакивают ее теплым сиянием, заставляя сердце плавиться в предвкушении неведомого; все черты умного лица крупнее и выразительнее, и весь он гораздо привлекательнее того, что обычно понимается под привлекательностью и определяется одним-единственным словом: мечта!
— Мы с ним даже не на «вы», — со вздохом призналась Син, поднимаясь из-за компьютера.