Надо ли говорить, что свадьба Хэркуортов должна была оправдать все эти ожидания!..
Джеральд Хэркуорт, только что разменявший пятый десяток, встретил Син на очередной свадьбе, которой она занималась в Пасхальную Субботу и где он был одним из гостей со стороны невесты, с чьим отцом они приятельствовали. Праздник получился узкосемейный, как и подобало тихой деревенской жизни, но Джеральда впечатляло не столько само торжество, сколько то (о чем он не преминул ей поведать), что Син одна занималась его устройством, потакая всем прихотям невесты, начиная от рассылки пригласительных открыток и кончая удивительно изысканным цветом свадебного букета, который он каким-то образом умудрился поймать, когда невеста по обычаю бросила его в толпу, провожавшую молодых в путешествие под названием «Медовый месяц» —по маршруту, разработанному для счастливой четы все той же Син.
Букет был галантнейшим образом вручен одной из подружек невесты, после чего Джеральд взялся расспрашивать Син о «Счастье без изъяна», объясняя свой интерес предстоящей вскоре свадьбой его единственной дочери, Ребекки, которая лишилась матери более двенадцати лет назад и теперь была, как он говорил, беспомощна перед обычными в любом другом случае и непреодолимыми в случае с его любимицей хлопотами. Слушая заботливого отца, Син была на седьмом небе: она находила, что этот высокий, едва начавший седеть голубоглазый мужчина в безукоризненном темном костюме-тройке чертовски привлекателен. Еще более привлекательной виделась перспектива организации той самой «свадьбы года», которую она так ждала, и ей прямо-таки не терпелось сорваться из офиса в Фелтхэме (плата за аренду помещения в Лондоне была пока не по карману) и очутиться в поместье Хэркуортов, чтобы лично переговорить с Ребеккой... как только ей будет назначено время желательного визита.
Однако если предположить, что в саду они видели именно Ребекку Хэркуорт, то Джеральда вместо столь заботящей его свадьбы ждет пренеприятный сюрприз. Не говоря уж о самом женихе!
Пока Син предавалась размышлениям, плетеная дверца беседки распахнулась, выпуская девушку, которая ничего и никого не видела от слез. Она в последний раз взглянула на место, где, похоже, разбилось ее сердце, и заспешила к дому.
И это — счастливая невеста!..
Син не сдержала вздох сожаления, окончательно утвердившись в полной бесполезности приезда сюда. Она обернулась на звук шагов — к ней, сияя одной из самых ослепительных своих улыбок, шел Джеральд, собственной персоной.
— Моя дорогая Син! — Улыбка стала невозможно ослепительной, голос звучал приглашающе тепло. Сегодня на Джеральде был деловой костюм, делавший его стройнее и... еще привлекательнее. — Простите, что заставил вас ждать, — теперь голос искренне раскаивался, — но мы никак не можем отыскать Ребекку. — На последних словах улыбка Джеральда потускнела.
Син слегка подтолкнула Джени под локоть, чтобы той не пришло в голову поделиться всем только что виденным. Едва ли она ошибалась, полагая, что Ребекке менее всего хотелось бы, чтобы отец узнал о ее свидании с неотразимым садовником! Собственно, она вполне могла и ошибиться, но вряд ли.
— Ничего страшного, — проговорила она как можно мягче. — Мы просто любовались вашим домом.
Хотя, сказать по правде, ее мало впечатляла показная роскошь комнат: антикварная мебель, подлинники старых мастеров на стенах — все эти признаки стабильного богатства, так ценимые в кругу Хэркуортов. Красиво, конечно, но это не для Син.
Джеральд, как человек, откровенно наслаждающийся благами, даримыми значительным состоянием, был явно польщен замечанием Син.
— Мне он тоже нравится. А...
— А ты не собираешься нас познакомить, Джеральд?
Син сразу узнала этот завораживающий голос!
Только это было невозможно. Не здесь и... нигде. Но ведь слупилось! Почему здесь? Син залихорадило. Она никогда не спутает голос...
Он принадлежит... Вульфу Торнтону... Син будто пригвоздили к месту. В одно мгновение она обратилась в статую — тело застыло в неистовом напряжении, лицо забелело алебастровой маской.
Вульф Торнтон стоит позади нее. Нет сомнений, что подобная встреча и ему не доставит радости.
Как она одета? Син судорожно пыталась вспомнить. Господи, ну какая разница? И все-таки, сильно ли он изменился? А она сама — изменилась?
Последний раз они виделись семь лет назад, — разумеется, она изменилась! Волосы уже не спадают по плечам лунно-серебристым каскадом, а стильно подстрижены — естественная легкость, и причесаться можно за пару минут, — фиалковые глаза смотрят на мир уже не так наивно и беззаботно. Впрочем, чуть вздернутый нос и крупный, улыбчивый рот остались при ней, тонко очерченный подбородок по-прежнему придает лицу упрямо-задорное выражение. И в ее гардеробе осталось несколько старых вещей, что было и плохо, так как означало, что она еще многого не может себе позволить, и хорошо, ибо значило также, что за семь лет она не поправилась ни на грамм!