— И мне тоже, сеньорита. У этого парня хороший вкус на девушек. Кажется, что он такой же хороший музыкант, как и завоеватель.
Мужчина разражается смехом. Паула ужасно краснеет. И Алексу тоже, кажется, стыдно.
— Не преувеличивайте, Августин. Ведь вы меня превзошли за очень короткое время.
— Ученик никогда не сможет превзойти своего учителя.
Ученик? Учитель? Кто здесь кто? Девушка не понимает, о чем они говорят. Она знает, что Алекс играет на саксофоне, но…
— Вы обучаете Алекса? — спрашивает она, немного растерявшись, но желая понравиться.
— Вы шутите? — удивленно восклицает Августин Мендисабаль. — Этот парень — лучший музыкант, какого я в жизни видел.
Поэтому я попросил, чтобы он обучал меня и моих старых друзей.
— Вы снова преувеличиваете. Он и его друзья очень далеко продвинулись за то небольшое время, что мы занимаемся. А мне эти занятия доставляют удовольствие…
Паула удивлена. То есть красивый парень с превосходной улыбкой не берет уроки, а дает их. Невероятно!
— Сеньорита, я представляю, что Алекс уже впечатлил вас своей игрой на саксофоне, — говорит сеньор Мендисабаль, хитро улыбаясь.
— Ну… нет. У меня еще не было возможности его послушать, — отвечает Паула, все еще краснея. — Мы совсем недавно познакомились. Но, судя по вашим словам, он должен играть очень хорошо.
Девушка произносит это с улыбкой восхищения. Преподаватель саксофона, да еще такой молодой. Он, наверное, гений.
— Вы меня в краску вгоните. Хватит уже.
— Это правда. Хватит уже этих дифирамбов, а то он поверит и поднимет цену за уроки, — смеясь, говорит мужчина. А потом он наклоняется, чтобы поднять что-то позади стенда, и исчезает за ним. — Вот то, о чем ты просил.
Сеньор Мендисабаль кладет на стенд два рюкзака, наполненных тонкими пластиковыми папками. На глаз Паула не может сосчитать, сколько их там. Возможно, тридцать, возможно, больше. Они все кажутся одинаковыми.
— Большое спасибо, Августин. Сколько я вам должен?
Алекс достает кошелек, чтобы расплатиться.
— Но ты что, шутишь, парень? Это за мой счет.
Алекс настаивает на том, чтобы оплатить все копии, которые Августин ему сделал, но убедить этого мужчину невозможно.
— За все проведенные с нами дни, за твое терпение и хорошее к нам отношение. Я и не подумаю взять с тебя ни евро.
— Большое спасибо, сеньор Мендисабаль, — отвечает ему Алекс, кладя кошелек в задний карман джинсов.
Парень берет оба рюкзака и вешает их себе на плечи.
— Желаю вам хорошо провести время, а себе — вновь увидеть вас, сеньорита. А тебя я, как всегда, жду в понедельник.
Молодые люди прощаются с Августином Мендисабалем и выходят из репрографии.
Паула не поймет, что к чему. Зачем ему понадобилось столько копий одного и того же? И что это за листы?
Уже на улице Алекс предлагает сесть на скамейку.
— Я тебе все объясню. Наверняка это покажется глупостью, но мне пришла в голову одна идея, и я хочу посмотреть, что из этого получится.
В лучах солнца Паула кажется еще более белокурой, а руки Алекса еще более загорелыми. Парень ставит оба рюкзака на скамейку и достает две брошюры. Одну он дает Пауле, а другую оставляет себе.
— «За стеной», — тихо читает девушка.
— Да. «За стеной». Это название книги, которую я пишу.
— Ты писатель? — спрашивает она с удивлением.
— Ну, давай договоримся, что я просто человек, который пишет. Или который пытается писать. Чтобы называть себя писателем, мне многого недостает.
Паула с любопытством открывает тоненькую брошюрку. Это первые четырнадцать страниц книги, которую пишет Алекс.
— О чем она?
— Она о писателе, который одержим девушкой намного младше его.
— На сколько?
— Ему двадцать пять, а ей четырнадцать.
Паула поднимает брови. Анхелю двадцать два, а ей шестнадцать. Почти семнадцать.
— А тебе сколько лет? — спрашивает девушка, не отрывая глаз от брошюры.
— Мне? Ну… двадцать два.
Как и Анхелю. Как странно. Хотя Алекс выглядит на два или три года младше.
— Мне шестнадцать. В следующую субботу мне будет семнадцать.
Это правда. Теперь, сказав это, она понимает, что осталась всего лишь неделя до ее дня рождения. Будет ли она его отмечать? Она еще ни о чем не думала.
— Почтенный возраст, — отвечает парень с улыбкой.
Каждый раз, когда Алекс улыбается, Паула чувствует щекотание внутри. Она не объясняет себе почему, да и не хочет этого знать. Ей просто нравится его улыбка, и все.
— Ну а зачем ты сделал столько копий первых страниц своей книги? Ты их разошлешь издателям?