Сергей Вишневский
Ты волшебник, Гарри!
Предисловие
Когда это началось?
Если честно — не могу сказать точно.
Сколько себя помню — всегда замечал эти знаки.
Когда я был маленьким, то эти звездочки мне казались забавными. Где-то красная, где-то синяя, где то жёлтая, а порой и белые попадались.
Нет, эти пятиконечные звезды, очень похожие на звездочки на фуражках советских солдат, не появлялись в воздухе. Они просто попадались мне на глаза, и я чувствовал, что это не просто так.
Со временем я начал замечать… Как бы это сказать… Начал замечать, что у каждой звезды свой цвет и предназначение. Годам к тринадцати, я понял, что красный цвет звездочки — это боль или какое-то происшествие. Зеленый — что-то хорошее. Синий — чтото плохое. Желтый — радостное или смешное. Белый… Белый цвет был возможностью кого-то спасти.
Да.
Белый был особенным, и я его никогда не игнорировал. Это позволило мне два раза вытянуть людей с того света. Первый — одернуть девушку на пешеходном переходе. Тогда у нее перед носом пронёсся огромный чёрный джип, игнорируя цвет светофора. Второй раз был с моим однокурсником. Отличник решил свести счеты с жизнью из-за заваленной сессии.
Но был еще и чёрный.
Мда.
Чёрный был… своего рода знамением, что произойдет что-то плохое. Если другие звезды я мог игнорировать, мог выбирать, то с чёрными было по-другому. Чтобы я не делал, как бы не старался — рядом кто-то умирал. Бабушка Оля, Сергей Семенович… Я делал, что мог, пытался исправить ситуацию, но… Инсульт бабушки, автокатастрофа на трассе… В общем, изменить это было не в моих силах.
Да и вы понимаете, что подросток, рассказывающий о каких-то звездочках и знамениях, которые сбываются… Ну, как бы… Да.
Был момент, когда я поверил, что я схожу с ума. Это был тяжёлый период, когда я даже пытался лечиться. Потом был период отрицания, когда я игнорировал все знаки. А потом…
Потом была молодая девчонка.
Девушка лет семнадцати шла тогда по улице пьяной походкой. Я её видел во дворе, где снимал квартиру. Поздний вечер, я иду с учебы, а она передо мной. На её чёрной куртке белые звезды. И я точно понимаю, что на ней эта куртка неспроста. Я дошёл за ней до дома, где она повернула к своему подъезду. Я тогда ещё продолжал игнорировать знаки.
Дошёл до дома, поел, со вздохом взглянул в холодильник, в котором оказалось пусто, и собрался в магазин. Выйдя на улицу, обнаружил, что рядом с соседним подъездом стоит скорая. Именно с тем подъездом, куда зашла та девчонка.
Как потом выяснил: упала за дверью в подъезд, ударилась головой и оказалась на спине. Пьяная, на спине. В итоге она умудрилась захлебнуться своими рвотными массами.
Это был тот самый момент, когда я понял, что дальше… Дальше не могу просто так их игнорировать. Тем более, на тот момент я заканчивал третий курс медицинского университета. И эта девушка… все же что-то надломила у меня внутри.
Нет, вы не подумайте — я не провидец. Я не знал, кто и где умрет. Не знал, как соблазнить девушку и не понимал, как сдать экзаменационный тест. Знаки приходили сами. Иногда по два-три в день, а порой было тихо и спокойно целую неделю.
Все бы ничего, но как вы понимаете, закончилось все…
Знаков не было долго.
Не было знаков, когда мне принесли повестку с громким названием «Мобилизация». Не было знаков, когда нас притащили в учебку. Знаков не было, даже когда я ехал в поезде на юг страны.
Это пугало.
Это пугало, настораживало и…
В общем, я потерял сон, был постоянно на нервах и не получалось расслабиться. Даже когда в поезде мужики достали водку, и я хорошенько наклюкался — не отпустило. Тревожность никуда не ушла. Камень с души не свалился.
Я плохо помню свои первые дни «там».
Постоянно куда-то ездили, кого-то перевязывал, шил… Шить приходилось часто, но ещё чаще приходилось перевязывать, пережимать артерии, чтобы снять жгут и спасти конечности, прикидывать «довезут или нет». В общем… Я, честно, даже названия населенных пунктов не запоминал. Постоянно переезжали. Полевые госпиталя в подвалах, в землянках, блиндажах. Грязь, жара, а потом холод.
Первый знак…
Первые знаки. Их было два. Первый — чёрный. Он оказался на рюкзаке, куда я скинул пожитки. Рюкзак был трофейный, и я схватил его не глядя. Скидав пожитки и переехав со всеми на другое место, я только по приезду заметил на нем две звезды. Они были чёрными, но у одной был содран наружный слой ткани из-за чего она показала белую подкладку.
А потом были мины.
Понял я это, когда, лежа на дне блиндажа, у меня над головой просвистел хвостовик и влетел в бревно, которым укрепили стену. Я тогда еще не понимал, кого и как могу спасти, но то, что чёрная звезда была на моей вещи, уже понял точно.