Он и не думал уходить, а Лариса уже подошла к лестнице, как вдруг её осенила мысль.
— Петя, а что за отчет ты сегодня подал главному?
— Так… этот… на списание оборудования. Он еще обложил меня трехэтажным за то, что заявку поздно сдал, и нам в следующем квартале денег на железо не дадут. Потом еще долго звонил куда-то, договаривался. Премии лишил, черт лысый…
Лариса развернулась и направилась обратно к парню. Лицо было бесстрастным и спокойным, но когда она подошла, на нём появилась лёгкая улыбка.
— Петя…
— Что, — сделал шаг назад местный сисадмин, кожой чувствуя, что эта улыбка напрочь фальшивая. — Ты это…
— Петенька… я тебя убью… — прошептала Лариса, глядя ему в глаза.
— А я чего? Я же ничего не сделал, — сделал ещё шаг назад парень.
— Петенька, сукин ты сын… какого… — прошептала главный бухгалтер с глазами полными ненависти.
— Ну, я это… — пробормотал Пётр и передал в руки женщины собранный компьютер. — Я пойду.
Лариса приняла стальную коробку и кивнула. Парень замер в нерешительности, но затем спросил:
— Слушай, а у тебя сын или дочь?
— Сын. Гарри, — ответила женщина.
— Красивое имя, — кивнул Петр и потёр до сих пор красную щеку, на которой был слабо различимый след от пощечины.
— Прости, нервы. Не каждый раз попадаешь на полную переделку отчета… Да и за волосы прости.
Парень хмыкнул и, почесав свою лохматую шевелюру, махнул рукой.
— Да, ладно… бывает.
— Спасибо, что помог донести, — кивнула Лариса.
— Как будто у меня был выбор, — вжал голову в плечи парень и с опаской взглянул на главного бухгалтера.
— Прости ещё раз, — смутилась теперь уже женщина. — Я в последнее время слишком много работала.
Парень кивнул, после чего пожал плечами и произнёс:
— Ну, я пошёл.
— До завтра, — кивнула Лариса и направилась к подъеду пятиэтажки.
— Ларис! — раздался голос у неё за спиной. — А кофе в силе?
— Всё в силе, — кивнула женщина и с легкой улыбкой вошла в подъезд.
Улыбка не сходила с ее губ, пока она поднималась на лифте и не сходила, когда она открывала дверь, чтобы порадовать своего сына ранним приходом.
Однако улыбка застыла на ее лице, а глаза расширились, когда она заглянула в комнату.
На полу ровными колоннами маршировали тараканы. В каждой колонне пять десятков усатых насекомых. Колонны — три штуки. И все они лапка в лапку шагали в сторону кухни.
Гарри, ее сын, до школы которого оставалось всего два месяца, стоял чуть в стороне и мотал головой вверх-вниз. При этом левая рука была вытянута и изображала какой-то аккорд, а правая тряслась в районе таза.
— Литс! — прохрипел он не своим голосом и начал притопывать, изображая марш. — Литс ту драй фиар…
— Гарри… — растеряно произнесла Лариса, чуть не выронив компьютер из рук. — Гарри… что… что происходит?
Мальчишка замер и поднял взгляд на мать, затем опустил его на замерших тараканов с поднятой лапкой.
Он опустил руки, затем выпрямился, сложил их за спиной и стараясь держаться уверенно произнёс:
— Все нормально, мама. Я волшебник.
Глава 3
— Ларис, — произнес Петр, заглянув в пустую кружку из-под кофе. — Что-то случилось?
— А? — подняла она на него растерянный взгляд красных от бессонницы глаз.
— Я говорю, случилось чего? Мы вроде договорились кофе попить, а ты молчишь уже полчаса и на солнку эту пялишься, — произнес сисадмин дома культуры.
— Отчет просто… устала.
— Ларис, я знаю, что такое бессонная ночь. Что случилось?
Женщина пригубила уже остывший кофе и вздохнула.
— Слушай… что бывает с теми детьми, у которых дар открылся? — спросила она и взволнованно взглянула на парня. — Я слышала, что… их из семей забирают…
Пётр тяжело вздохнул и подтянул к себе блюдце, на котором лежала небольшое пирожное из птичьего молока и песочного теста.
— Гарри?
Лариса молча кивнула, обхватив кружку пальцами посильнее.
— У меня сестра старшая есть. У меня племянник такой же был, — произнес парень. — Его забрали.
— Как… как это было? Просто забрали ничего не объясняя?
— Нет. Дело в том, что у него дар огня прорезался, — вздохнул Петр. — Взбалмошный мальчишка был. Дрался постоянно, да и сам по себе характер тяжёлый был. На учете у психолога состояли.
— Значит, всё-таки забирают, — произнесла женщина и закрыла лицо руками.
— Тут так просто сказать нельзя. Дело в том, что… Он дом спалил. Алёнка в своём доме жила, в Серебряном бору. А тут муж её не выдержал и ремня засадил мальцу крепко. Ему уже двенадцать было и… обозлился он сильно. Ночью полыхнул дом.